Сергей Криворотов - Дочь леса

Черок помолчал, обдумывая услышанное. Предложение Таргина выглядело искренним, его содействие очень бы пригодилось. Сдержанно улыбнувшись, он пригласил жестом руки:

– Хорошо, Алекс, я согласен, какой разговор! Давайте не будем терять время, садитесь поближе и объясните для начала некоторые закавыки…

Уже в первые часы после прибытия реальность разрушила иллюзии Черока. Организационные вопросы и знакомство с главами поселковых советов, без поддержки которых ему не обойтись, он оставил на завтра. А пока занялся архивами за последние месяцы. Но чем глубже в них вникал, тем больше убеждался, что масса разрозненной и противоречивой информации нисколько не дает связной картины происходящего. И тут Таргин показал себя незаменимым помощником, без него Чероку пришлось бы повозиться гораздо дольше, и, вероятно, какие-то важные факты прошли бы мимо его внимания.

Уже через несколько часов сомнений не оставалось: необходимо прежде всего самому побывать на переднем крае, поговорить с простыми фермерами, постоянно находящимися у границы Леса. Прежде всего требовалось понять, чем они живут, чем дышат, на что рассчитывают? Ситуация явно не походила ни на что, с чем прежде сталкивалось человечество. Не было здесь в наличии несчастных притесняемых аборигенов, защитить которых готовился заранее Черок. Людям противостояло нечто непонятное, но единое в своей сущности, гигантский организм макрофлоры, по многим признакам обладающий своеобразным негуманоидным разумом. Что еще могло бы оказаться для любого ксенолога более интересным?

Черок решил обстоятельно разобраться в ситуации и не торопиться с поспешными заявлениями для колонистов. Другого пути не существовало. К тому же ни о доверии, ни о взаимопонимании ксенологов и поселенцев говорить не приходилось. Поселковое руководство не имело авторитета у основной массы фермеров-одиночек. Хотя формально мэры избирались вполне демократично, их утверждение нередко зависело от местного руководства «Экофлора», отпускавшего значительные суммы на административные нужды. К тому же каждый из них предпочитал поступать на свой собственный страх и риск, считаясь только с мнением «Экофлора» и лишь в крайних случаях объединяясь с ближайшими соседями. Пойди разбери, кто из них сам по себе, а кто ставленник вездесущей компании? Похоже, ни у кого не имелось ни общей тактики, ни плана действий, ни какой-то даже приблизительной стратегии в отношении Леса…

Начав просматривать архивы, Черок убедился в необходимости единого для планеты информационного банка данных о местной мегафлоре. Планетарная инфосеть для подобного не подходила именно своей общедоступностью. Не следовало оповещать всех и вся о каждом новом непроверенном факте. Мало ли, кто и какие выводы мог сделать и что предпринять, необдуманно поставив под угрозу само существование десятков тысяч колонистов! Поэтому он решил действовать в строгой секретности и, пользуясь полномочиями, распоряжаться этими данными по своему усмотрению. А уж после обработки и анализа часть этой информации могла бы выкладываться во всеобщий доступ.

С немалым удивлением он открыл, что руководство «Экофлора» уже много лет имеет собственную подобную базу данными из которой не спешит делиться с ксенологами. Впрочем, вспомнил Черок, «Отец» Департамента говорил о подобном, как и о том, что возможности компании многократно превосходят имевшиеся у Службы. И как становилось все более очевидно, его предшественник безуспешно пытался получить доступ к тем данным. Не в этом ли кроется причина его исчезновения? Представители «Экофлора» не без основания считали себя никому не подотчетными и на протяжении многих лет своей практикой подтверждали наличие покровителей в верхах Федерации. Иначе не объяснить, как они получили монополию на исследование планеты, вербовку колонистов и полный контроль над поставками кыта.

Конечно, скрытность компании могла объясняться разными соображениями. Главным оставалось строгое требование федералов не будоражить понапрасну общественность, избегать появления у колонистов опасных настроений. У нового руководителя Ксенослужбы, впрочем, как и у прежнего, оказались связаны руки. Единственным козырем у него в рукаве оставался особый режим. Но для применения столь крайней меры требовалось неопровержимое обоснование. Черок считался довольно неплохим специалистом, иначе бы ему никогда не увидеть новой должности. Годы учебы в академии и работы в Департаменте не прошли даром. Именно надежда когда-нибудь найти на задворках Вселенной притесняемый земными колонизаторами самобытный инопланетный народ помогала ему долгие годы буквально грызть гранит науки и добиться заметных успехов в обучении.