Георгий Григорьянц - Разрывая тьму

– Тебе предстоит проложить тропу в неизведанное, постигнуть боль, утрату, предательство, но так будет не всегда. Очень скоро ты преуспеешь в делах: помогут опыт прошлых поколений и дар прорицателя. Сегодня этот дар проявится явственно. На своем пути встретишь множество препятствий, но справишься.

Она подошла к черному зеркалу, зашептала формулы и заклинания, и вдруг зеркало окрасилось в кровавый цвет. Роза побледнела.

– Мне жаль, но тебе в столь юном возрасте досталось великое горе. Это всё, уходи!

Гадалка умолкла. Она отошла, ожидая, когда клиент уйдет, но Илья, ошеломленный и растерянный, сидел и смотрел в одну точку. Потом молча встал и вышел из комнаты.

Уже на улице парень поделился с Борисом впечатлением:

– Не могу сказать, что я прозрел, но осознал, что судьба уготовила мне трудную жизнь.

Борис с сожалением произнес:

– А вот моя жизнь похожа на сон: либо суета сует, либо смертный покой.

Илья, одолеваемый недобрым предчувствием, сказал:

– Видения, приходящие к нам во сне, загадочны, но реальность бывает порой похлеще любого вымысла. До свидания, Борис.

Повернув кольцо на руке на 180 градусов, он исчез. Борис только развел руками:

– Реальность всегда до боли ужасна.

В кабинете отца царил полный разгром. Книги, бумаги, фотографии и приборы, разбросанные повсюду, вселяли в парня тревожные мысли и леденили душу. Зеленая лампа, продолжая гореть, валялась на ковре. У Ильи защемило сердце. Поставив лампу на стол, он бросился в гостиную. Ужас объял парня: на полу в лужах крови лежали отец и мать.

– Нет! Не может быть!!! – закричал он, упав на колени. – Папа, мама, очнитесь!

Слезы заливали глаза, мозг отказывался принимать увиденное, сердце бешено колотилось, и весь ужас пережитого заставлял внутренне содрогаться и цепенеть от страха. Остекленевшие глаза матери не мигая смотрели на сына, как бы спрашивая: «Где же ты был, сынок? Не подоспел вовремя, не пришел на помощь…», и только дыра во лбу говорила, что жизнь ее на Земле окончилась. Илья бросился к отцу. Приложив средний и указательный пальцы к шее, ощутил слабое сердцебиение. Отец застонал. Дальше Илья действовал, как во сне: звонил в скорую помощь, вызывал полицию, осматривал тело отца и, как мог, поддерживал его.

Карета скорой помощи, истошно завывая сиреной, увезла Петра в московскую клинику, криминалисты делали свое дело, собирая в пакеты и пробирки улики и образцы крови, снимали отпечатки пальцев со всех поверхностей, а следователь Бобров, усадив напротив себя Илью, пытливо всматривался в его глаза:

– Парень, сейчас самое время сознаться в убийстве, написать явку с повинной и рассказать, зачем ты это сделал…

Лысеющий, лощеный и важный из себя следователь не сомневался, что преступление раскрыл: парень испуган, нервничает, весь перепачканный в крови, явно бесхитростный. Расколоть – раз плюнуть.

– Что сделал? – потрясенный трагедией юноша не понимал, о чем идет речь.

Следователь разочарованно вздохнул:

– Ты, Илья, главный подозреваемый. Вы поссорились, и ты застрелил отца и мать. Так?

– Нет! Вы что?! Я любил своих родителей, они были идеальны.

– Ну тогда объясни, где ты был с десяти до двенадцати вечера.

Илья уставился на него, пытаясь что-то сказать, но у него не получилось. Следователь напирал:

– У тебя, Илья, алиби есть?

Парень, конечно, знал, что такое алиби. Из детективных романов. Алиби – это наличие объективных обстоятельств, свидетельствующих о непричастности подозреваемого к преступлению. Но кто может подтвердить его алиби? Бездомный Борис, гадалка Роза? Рассказ о параллельной вселенной вызовет лишь саркастическую улыбку следователя, да и раскрывать информацию о членах клана Прорицателей, поселившихся на Земле много тысяч лет назад, он не имеет права.

– Меня в это время не было дома. Я гулял.

– И кто-то может это подтвердить? – Бобров лениво откинулся в кресле.

– Никто, – произнес Илья тихим голосом.

Кривая улыбка расползлась по физиономии следователя:

– Ну, тогда ты главный подозреваемый.

В полицейском участке, в камере, куда до получения санкции судьи на арест поместили Илью в качестве задержанного, был еще один человек. Полнеющий парнишка девятнадцати лет по имени Вениамин, рыжий и очень энергичный. Он обвинялся в воровстве изумрудного колье жены бизнесмена, к которому был приглашен для ремонта компьютера.

– Я этого не делал! – горячился сиделец, – Меня подставили!