Николай Грошев - Дыра. Путь на ту сторону (СИ)

— Встряли. — Вася в сердцах плюнул на асфальт и вдруг резко вытянулся, приложив ладонь ко лбу козырьком. Зачем непонятно: солнца всё равно не видно, небо затянуто рваными тучами…, только сейчас Аня заметила, что листва деревьев местами жёлтая. Это только укрепило её в мысли, что каким-то чудом их забросило в будущее. Лето только началось, а здесь осень на подходе.

— Там человек. — Вася вытянул правую руку. Похоже, болеть она перестала. — Там вон идёт.

Друзья обратили свои взоры в указанную сторону. Вдалеке, на трассе, виднелась тёмная фигурка. По очертаниям походила на медленно бредущего человека.

— Точно, человек. — Вадя прокашлялся и заорал во всё горло. — Эй! Мужик! Мужик! Сюда и…, ай! — Закончил он кричать, потирая затылок. — Аня, больно же! Что творишь-то?

— Не ори. — Личико Ани скривилось от неопределённо гримасы. Толи раздражение, толи злость, а может и то и то другое, непонятно. — Мы хрен знает где, а ты орёшь как потерпевший.

— Он услышал. Смотрите — бежит к нам.

— Отлично. — Вадя потёр руки и оправил рубашку. — Сейчас узнаем, что происходит.

Вася радостно кивнул, Аня тоже кивнула, но скорее раздражённо. Её не отпускало плохое предчувствие. И чем ближе подбегал неизвестный, тем сильнее становились это предчувствие.

— С ним что-то не так. — Проговорила она, напрягая зрение. — Не нравится мне это.

— Да брось Ань, просто хромой мужик. — Неуверенно ответил ей Вадя, а Вася побледнел.

— Вадь, в тачке есть что-нибудь тяжёлое? — На вопросительный взгляд друга пояснил. — На всякий случай. Мало ли что.

— Ключ в замке, в багажнике сумка с инструментами. — Ответил Вадя и супруги вместе отправились к багажнику. Вадя неуверенно пожал плечами и приложил ладонь ко лбу, слегка щурясь. Чем дольше он смотрел, тем сильнее бледнел. Размытая фигурка вдалеке, быстро приближалась. Уже можно увидеть детали этой фигурки, хоть и смутно…, он очень надеялся, что этот розово-чёрный комок на животе мужика, просто скомканная одежда. Не по размеру, например, одел, по лесам мотался, на теплотрассах в городе ночевал, вот и…

— Бежим!!! — Закричал Вадя, когда друзья вернулись к нему вооружённые монтировками. Он повернулся и ноги почти что понесли его прочь, да куда глаза глядят. Аня успела раньше чем ноги.

— Уууууххх…, Аня блин, хватит! — Прокричал Вадя, держась обеими руками за затылок. Рука у Ани тяжёлая. Особенно, если она забывает, что в этой руке держит что-то тяжёлое. Например монтировку. Вместо ответа, Аня решительно сунула ему кулачком в живот. Он сжался, но боли почему-то не ощутил. Покосился на кулачок.

— Бери. Если что, отмахаемся. Нас всё-таки трое.

— Спасибо… — Вадя с тяжким сердцем взял в руки монтировку, которой Аня тыкала ему в живот.

— Только мальчики, первыми не кидаемся. Вдруг он больной какой. Психи они сами по себе не буйные, если не провоцировать. Так что ведём себя прилично, пока получается. Хорошо?

Парни согласно кивнули. Вот так втроём, плечом к плечу, старые друзья стояли у своей машины и ждали неизвестно кого. А этот неизвестный бежал всё быстрее.

— Ребята, мне кажется?

— Нет дорогой, не кажется. — Аня сглотнула так громко, что ребята удивлённо посмотрели на неё. Девушка побледнела, её лоб покрылся испариной — Аня боялась. И было отчего! Обладая более острым зрением, она уже разглядела ЧТО к ним бежало.

Её спутникам это счастье выпало на пол минуты позже.

— Не может быть! — Воскликнул Вадя, таким тоном, будто от этого крика он, наконец-то, проснётся, а мужик рассеетя подобно туманному сновидению. — Не может! — Фигура по-прежнему скакала к ним, радостно урча и скаля гнилые зубы, да тряся ошмётками губ, повисшими на серо-синем подбородке. — Не может… — Прохрипел он, ущипнув себя за руку. Сон рассеяться и не подумал. Значит не сон…

Вася медленно отступал к машине, воинствено выставив перед собой монтировку. Аня шире расставила ноги и странно поставила руки, как на тренировке, этого их Чьё Вин…, при этом плечи у неё дрожали, а коленки выписывали сложные восьмёрки.

То, что бежало к ним, будто сошло с экрана фильмов ужасов о зомби. Брюхо разорвано, колтун на животе вовсе не из одежды — кишки, грязь, какие-то бумажки…, одежды на этом существе вообще практически не было. Только полуистлевшие обрывки. И лицо — это ужасное лицо Вадя не забудет никогда. Белесые глаза, открытые, сиренево-бурые раны по всей голове, сквозь разрывы в щеках видно челюсти и почерневший рот. Губ нет, они висят на подбородке…