Лия Спеллман - Вдали

– Буду, если безоружный меня напрягает, – заявила я. На самом деле, мне было сложно определиться: пачкать руки кровью невинных я принципиально избегала, а насчет его честности пока не могла ни убедиться, ни усомниться. И потом, вдруг он не один? Лучше воспользоваться им как заложником, от трупа же толку мало. Практический ум стал накидывать варианты и пути развития событий от каждого моего движения, так что пока я продолжала стоять на месте и сверлить незнакомца взглядом.

– Нет, верить ты мне не хочешь, – заключил тот. И с какой-то жалостью вздохнул. – Поговорим, когда очнешься, хорошо? Не люблю вести разговоры, когда мне в сердце смотрит стрела.

Я слишком поздно услышала осторожные шаги позади.

Темнота.

Глава 4

Глаза разлеплялись с трудом, а голова раскалывалась так, словно накануне меня огрели чем-то тяжелым. Спросонья мысли были какими-то туманными и неуловимыми, так что какое-то время я просто морщилась от тупой боли в затылке и моргала, стряхивая остатки сна.

Ах, да. Тяжелым. Я осторожно пощупала место удара, приподнявшись на локтях. Ладно, шишка – не сотрясение мозга. Я хотела с облегчением плюхнуться обратно, но вместо этого подскочила и заозиралась по сторонам, когда, наконец, поняла, что меня окружают чужие стены. Движение отозвалось резкой болью в голове, но я лишь отмахнулась: гораздо важнее понять, где я сейчас нахожусь. Следуя выработанной привычке, сначала я потянулась к оружию… Которого, конечно, меня лишили. Я в злости сжала кулаки. Если они что-то сделают с Энн, им не поздоровится.

Комната, в которой я очнулась, не напоминала клетку для заключенных. Напротив, она была достаточно уютной: ремонт, конечно, видел времена и получше, но в остальном – полная пригодность для более или менее комфортного жилья. Чуть отсыревшие деревянные полы поскрипывали, пока я ходила кругами, рассматривая всё подряд: слева от входа висели полки, такие пыльные, что становилось понятно, что никто ими не пользовался лет пять. Дальше, у окна – стол и покосившаяся табуретка, садиться на которую я не решилась. Без особой надежды я подергала оконную ручку. Похоже, заело. Я начала налегать на свой, возможно, единственный способ сбежать, то ногтями и пальцами пытаясь поддеть дверцу, то остервенело двигая ручку вверх и вниз. Не преуспев, я раздосадовано хлопнула ладонью по лакированной поверхности стола. В том что-то недовольно грохнуло в ответ и ящик, на который я сначала не обратила внимания, медленно выдвинулся.

Сережки? Почему здесь лежат женские сережки? Пока я разглядывала непонятно как попавший туда предмет, в ящике блеснуло что-то еще. Следом я выудила браслет. Тонкий и хрупкий, змейкой устроившийся на моей ладони, он идеально смотрелся бы на изящной женской ручке. Совершенно не разбираясь в украшениях, я не стала прикидывать их точную цену, но дешевыми они явно не выглядели. Странно. Я встречала полно людей, кто на обмен охотно принимал драгоценности. Вот уж не понимаю, кому сейчас есть дело до побрякушек, но факт оставался фактом. Так что ж эти не обменять? Тянут на пару банок тушенки точно. Я поскребла пальцем по золотой поверхности, и то, что я сначала приняла за ржавчину, легко сошло, оставив на моей коже темный отпечаток. Я непонимающе уставилась на пятнышко. Похоже на кровь. А раз оттирается, значит, еще довольно свежая…

Я быстро закинула украшения обратно и закрыла дверцу. Появилось острое желание вымыть руки, и я поспешно вытерла их об одежду, не имея других вариантов. Куда бы я ни попала и что бы эти вещи ни значили, валить нужно как можно быстрее. Мне здесь не нравилось всё больше и больше с каждой минутой! Я повернулась к двери. Наглость – второе счастье. Не получилось обходным путем (предательское окно!), пойду через главный вход.

Я сделала шаг и вздрогнула: к комнате подошел мой «старый знакомый». Он сложил руки на груди и с многозначительным видом облокотился о дверной косяк, сразу пресекая любые попытки сбежать.

Со вчерашнего в нем ничего не изменилось, разве что одежда сменилась на более удобную: теперь он был в темных джинсах, слегка потертых в некоторых местах, и черной простой футболке, оголяющей руки. Даже взгляд остался таким же безмятежным, но теперь к невозмутимости моря добавились искорки веселья, иногда вспыхивающие в его глубинах. Совершенно осведомленный о своем превосходстве, сейчас он выглядел еще более самоуверенным, чем раньше.

– «Мы не злодеи, но на всякий случай тебя похитим», – вместо приветствия язвительно проговорила я. Грубость слетела с языка раньше, чем я успела завязать его узлом. Ссориться с тем, кто желает тебе зла и в любую секунду может выкинуть всё, что захочет, потому что ты на его территории – импульсивный, если не сказать идиотский, поступок.