Грегори Бенфорд - Роитель, скользитель

Море успокаивалось, становилось плоским. Уоррен отчаянно чесался, кожу ела осевшая на ней соль. Он прищурился и поглядел на запад. Облака отражались в океане и в пылающем закате казались огненными озерами. Волны разбивали их на множество полос света: бледное облако, сине-зеленая вода и снова бледное облако. Эти полосы казались клиньями на стеклянной поверхности моря. Уоррен посмотрел в пустое небо над оранжевым шаром солнца и увидел тонкую белую линию. Сначала он не понял, что это, и попытался объяснить оптической иллюзией, но в оптике не было ничего такого, что могло бы дать линию света, стоящую в небе, вернее, лежащую в нем. Это не было следом самолета или ракеты.

Вглядевшись в нее, Уоррен, наконец, понял, что это такое. Небесный Крючок. Он совершенно забыл об этом проекте, за последние годы ничего не слышал о нем, но полагал, что его все же строят. С далекой орбиты была выпущена прядь и опускалась к земле по мере того, как люди наращивали ее. Пройдет много лет, прежде чем ее конец коснется воздушных слоев и начнется труднейшая часть работы. Если ее смогут опустить через много миль воздуха и прикрепить к земле, она станет чем-то вроде лифта. Люди и механизмы будут подниматься по ней на орбиту, и ракетам больше не придется чертить небо. Уоррен вспомнил, как несколько лет назад пытался получить работу на Небесном Крючке, но он был специалистом по двигателям, а там не использовалось ничего, сжигающего во время работы кислород.

Это было прекрасное зрелище: склонившееся к горизонту солнце висело на Крючке, как на паутинке. Уоррен смотрел на него до тех пор, пока не сгустилась темнота. Пришла ночь.

IY

Утром Уоррен проснулся с первыми проблесками света. Левая рука скрючилась, вцепившись в руль, хотя он пришвартовал его проволокой. Первым делом он проверил курс. Плот шел в нужном направлении. Уоррен сел и обнаружил, что руку свело судорогой. Он потряс ей. Мускулы не расслабились, и он дал ей несколько минут, чтобы прийти в порядок, пока отвязывал руль и отклонял его вправо, снеся поправку в курс. Он был совершенно уверен, что правильно ориентируется, хотя чувтвовал, что течение изменилось. Плот пересекал мелкие волны под новым углом. Пена накатывала на палубу, осадка стала глубже, доски скрипели, но плот удерживал нужное направление.

Судорога не отпускала руку. Ее свело из-за ночного холода и сна в неудобном положении. Уоррен надеялся, что тепло расслабит мускулы, хотя предполагал, что виной этому еще и недостаточное или неправильное питание. Он стал растирать руку и, наконец, почувствовал покалывание в кисти, появившеся, вероятно, из-за того, что он втер в кожу соль.

На удочки ничего не попалось, хотя наживка была склевана. Уоррен собрал копьем немного водорослей и снова забросил удочки, хотя знал, что толку от этого не будет. Он пытался не думать о жажде. Жажда была сильной, когда он проснулся, а когда поднялось солнце, стала еще сильнее. Уоррен поискал взглядом Небесный Крючок, чтобы отвлечься от мыслей о пересохшем горле и ощущени распухшего во рту языка, но не нашел. От гула в голове было трудно определить, сколько прошло времени. Он думал о Роителях и о том, как хочет добыть хотя бы одного из них. Скользители были дружелюбными, но и они покинули его, и Уоррен не знал, сколько времени сможет удерживать правильный курс или хотя бы помнить о нем. Однообразные шлепки воды о нижнюю часть плота успокаивали. Уоррен закрыл глаза от блеска солнца.

Он не знал, сколько прошло времени. Когда он очнулся, лицо обгорело и левая рука пришла в норму. Уоррен лежал, прислушиваясь к себе, и обратил внимание, что гудение в голове как-то изменилось. Он открыл глаза и огляделся в поисках близ плота водорослей с креветками, хотя не видел их много дней, потом задрал голову и прислушался к идущему с неба звуку. На высоте нескольких миль под облаками плыла точка. Самолет был маленький, винтовой, а не реактивный. Уоррен с усилием встал и замахал руками. Он был уверен, что его заметят, потому что в море не было больше ничего, и он будет спасен. Он отчаянно махал руками, но самолет продолжал лететь прямо, и Уоррену показалось, что он видит, как что-то прыгает по воде вслед за тенью. Потом самолет превратился в пятнышко, гудение стихло, и Уоррен перестал махать, хотя до него все еще не могло дойти, что его не увидели. Тяжело дыша, он опустился на палубу и затем, сам того не замечая, заплакал.

Через некоторое время он снова проверил курс, прищурившись на солнце и определив направление течения, а потом сидел, безнадежно глядя на воду.