Ольга Хомич-Журавлёва - Жатва. Сборник повестей и рассказов

Девушка открыла глаза. Она лежала в обычной больничной палате, мерно гудел кондиционер, где-то кашляли, а на окне сидела карлица-рептилия в белом халате и смотрела на Ильмеру, сквозь свечение… её руки, которая лежала на груди…

Ильмера в ужасе зажмурилась, досчитала на всякий случай до десяти и открыла глаза.

Вместо карлицы, наклонившись над кроватью Ильмеры, стояла медсестра Вера, впрыскивая в катетер, вставленный в вену на запястье, жидкость из шприца:

– Очнулись? Вы очень странная под наркозом, – развернулась и вышла из палаты, аккуратно прикрыв двери.

И тут в тело девушки ворвалась адская боль… Нет, операция была, а так же всё, всё, всё… или это наркоз…

***

Наутро в палату пришёл Семён и присел на краешек кровати, с тревогой вглядываясь в полубезумные глаза любимой. Ильмера взяла его за руку и полушёпотом затараторила:

– Сём, мне тебе рассказать надо… ты не думай, что я сумасшедшая, я вполне адекватная… Вчера, во время операции я видела такое!.. – И она поведала прифантастическую историю.

Семён спокойно выслушал, ни разу не перебив лихорадочный шёпот любимой, а затем медленно произнёс:

– Я… хотел тебе рассказать раньше, но… ты бы не поверила. А так – сама теперь всё знаешь.

– Что я знаю? Я какая-то Сияющая?! Вернее – меня называли в среднем роде – Сияющее. Словно я и не человек вовсе. И звучит прямо, как «прокажённая». А эти галлюцинации про рептилий, и искажение пространства – они такие реальные! Я вчера видела… представляешь – Вера, анестезиолог Илья Сергеевич, весь медперсонал – чудовища просто!

– Тихо ты, развопилась! Молчи, если не хочешь провести всю свою долгую, необыкновенную жизнь в психушке. Да, мы с тобой Сияющее.

– И ты?.. – Ильмера хватала воздух, не находя слов, – точно… они же говорили про второго, про самца, мужчину то есть. Так это ты?!

Семён вздохнул:

– Мне стало известно о том, что я Сияющее – в восемь лет, когда у меня вырезали аппендицит. Это тоже любимая еда рептилоидов. Они специально, ещё при рождении вживляют в приматов, в нас, то есть, клетки аппендицита, различных раковых опухолей, чтобы впоследствии гарантированно поставлять на свои планеты яства с Земли. Так вот, сделали мне анестезию – мало того, что не уснул – я весь засветился, да ещё спала пелена воздействия на мозг излучения, которым они опутали всю планету, чтобы люди не видели реальный облик пришельцев, поработивших Землю… В тот раз посмотреть на меня сбежался весь мед персонал… представляешь, восьмилетнему мальчишке увидеть сразу столько монстров!

– Бедный… Значит, они знают, что ты знаешь. Семён кивнул.

– А почему они не убили тебя?

– Во-первых – я как курица, несущая золотые яйца. Мне делали уже несколько операций по извлечению разных опухолей… уроды… И потом – кто мне поверит? Да и тебе тоже.

– Подожди, если у тебя было несколько операций, то где шрамы? Нет же ни одного!

– А вот об этом я тебе позже расскажу, – прошептал Семён, видя, как в палату вошла медсестра, чтобы сделать Ильмере перевязку.

Прошло три месяца. Ильмера окрепла, и вспоминала произошедшее, как страшный сон. Ни она, ни Семён не заговаривали об открывшейся чудовищной правде, больше похожей на абсурд.

Он – понимал, что должно пройти время, прежде чем любимая полностью осознает, что она – Сияющее. А сама Ильмера первое время после операции находилась на тонкой грани безумия, пытаясь по крупицам собрать и воссоздать прежний понятный мир, который рухнул в одночасье.

Не сорваться в пропасть безумия помогал Харлей-Харитон – добродушный лабрадор ни на секунду не отходил от Ильмеры, пытаясь расшевелить превратившуюся в сомнамбулу девушку, заставляя её выходить на улицу, чтобы выгулять его.

Послеоперационный шов зажил с пугающей быстротойвсего за неделю, и от него не осталось даже следа, что привело Ильмеру в ещё большую панику. Она ощущала себя чудовищем, и всех вокруг начинала воспринимать как чудовищ, внимательно вглядываясь в черты прохожих, ожидая увидеть проступающие приметы рептилоидов или ещё каких-либо монстров.

***

– Ириш, собираемся, едем на Чёрное море, – Семён втащил в квартиру внушительного вида чемодан на колёсиках и, войдя в спальню, положил его на кровать.

Ильмера удивлённо заморгала:

– А куда мы Харитона денем? Не поедет же он с нами!

– О псине я уже договорился со знакомым, – Семён начал вытаскивать из шкафа вещи свои и Ильмеры.