Ольга Хомич-Журавлёва - Чёрная осень

…Хотя бы потому, что я
Пытаюсь время подытожить —
Что было мне всего дороже,
Когда восторга не тая,

Шла по измученной земле,
Что мне казалась Райским садом,
Что больше счастья и не надо,
Когда душою – на крыле

Летела и вбирала мир
В себя, с восторгом, и смакуя,
И с тихой радостью ликуя,
Звук извлекала из клавир.

Эмоций выражая шквал,
Ложились строчки на бумагу,
И отражая жизни сагу —
Связующим звеном в астрал

Врывались чувства, времена,
Всё то, что окружало душу…
И знаю, больше я не струшу,
Когда настигнет тишина…

Мы стоим на перроне шумящего вечно вокзала,
И уходят один за другим в пункты N поезда.
Наша жизнь – словно поезд, что следуя в дальние дали
Нас увозит с вокзала – кто знает, зачем и куда.

Состав поезда тронулся. Мимо
проплыли последние фонари и ступени
перрона, всё быстрее и стремительнее
оставаясь вдали. И вот уже поезд набрал
скорость и несётся, несётся вперёд.
Наверное, он счастливый – поезд всегда
чётко знает точные пункты отправления
и прибытия, в отличие от нас. Есть что-
то сакральное в атмосфере вагона,
который на время заселили самые
случайные попутчики, каким-то
неведомым образом собравшиеся
вместе. На время…

А в вагоне притихшем читают, иль спят пассажиры.
Каждый что-то оставил за рельсами длинных дорог.
И цейтнот временн о й стал в вагоне ленивым транжирой,
Лишь мелькают за окнами годы – событий виток.

И в клубах неизвестности – что совершится, иль будет?
Поезд изредка вздрогнет, замедлив стремительный ход.
И на станциях жизни – мудрейшее время рассудит —
Кто в вагоне поедет вперёд, а кто раньше сойдет.

Милая, не печалься,
Не задавай вопросы!
В жизни порой не просто
Двигаться в ритме вальса.

Знаешь, как это страшно —
Быть увлечённой вихрем,
Жертвовать в танце лихо
Будущим и вчерашним…

И зацепив ботинок,
Можно споткнуться всуе…
Лишь тот, кто не рискует —
Не совершит ошибок…

Застряли в бухте корабли,
В клубах осеннего тумана.
И улетают журавли
Гостить в неведомые страны.

И в тишине пустых аллей
Витает шелест листопада.
И голос шепчет – «Не жалей! —
В природе всё всегда как надо!

И умирание садов —
Всего лишь цикл метаморфозы.
Смысл жизни, знаешь ли, таков —
Рассвет… день… ночь анабиоза…»

Золотая книга,
Золотые мысли,
Золотое время,
Золотая жизнь.
Миг настал для мига,
Где мечты – лишь свисни,
Прыгнут лихо в стремя,
И тогда – держись!

Вставлены чекбоксы,
Расписался почерк —
Золотые строчки,
Золото идей.
Решены вопросы…
Стало жёстко проще…
И не ставлю точку
В эпатаже дней…

Солнечно – невозможно!
Улиц стерильный блеск.
Мелочно и ничтожно
Тонет страстей гротеск.

Пыжимся, лицемерим,
И доказать хотим
Что-то, вотрясь в доверье,
К точно, как мы – таким….

Пусть мир отравлен ложью.
Сквозь душ бетонный тлен
Тянется подорожник —
Вестником перемен…

Ты бродишь по пустым аллеям,
Под ноги падает ноябрь.
Ах, мама, как же я жалею,
Что безвозвратен календарь!

Там, где-то, в беззаботном детстве,
К тебе навстречу я иду.
И ты, в изысканном кокетстве,
Причёску тронешь, на ходу —

Так память чётко – беспристрастно
Фиксирует, как наяву,
Как ты была тогда прекрасна
В лучах, сквозь жёлтую листву.

И мы – рука в руке, бежали
Навстречу будущим векам,
И вместе годы приближали,
К осуществившимся мечтам…

И вечность пусть меж ноябрями,
Но осень жизни не корю.
Сквозь годы, юный образ мамы,
С неловкой нежностью люблю…