Ольга Хомич-Журавлева - Сталинград

© Ольга Хомич-Журавлёва, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Наташа шла по ночному городу, сжав зубы от обиды и страха. «Гад, Цыплаков! Гад, Цыплаков!..» – в такт шагов пульсировала мысль. Девушка была похожа на съежившегося птенчика. Хорошо, что куртку догадалась теплую надеть – а то непременно бы сейчас вся замерзла. Обычно ей теплая куртка ни к чему. Ее парень – теперь, конечно же, уже бывший, – приезжал за ней на новенькой «Хонде», так что она всегда прыгала к нему в машину из дома в легких курточках, из машины – сразу в клуб. Но на этот раз, всегда невозмутимая маман, прицепилась как банный лист, мол «на улице примораживает, а ты с голой попой». И не голая попа вовсе – ультра модными слаксами стрейч прикрыта, а на попе еще по кожаному карману. Да и на ногах зимние лаковые ботфорты. «Нет, девочка я – что надо! Блин, холодно только». Ну, получилось так – поссорилась она с Пашкой. А гад этот психанул, выскочил из клуба и усвистал на своей «Хонде». Ну и как одинокой девушке, в пол четвертого ночи домой добираться? Как на зло, и мобильник сдох – такси не вызвать. В общем, кругом – полный аут.

Девушка методично шагала по Невской улице, стараясь ни о чем не думать. Наташа искренне и до глубины души не любила свой город Волгоград. Ни-ког-да! Мерзкий, противный монстр! Большая деревня! Ни одного приличного парня. Как она злилась, когда мама не отпустила ее поступать в институт в Москву. Столица – вожделенный город, мечта ее жизни, где она непременно нашла бы свое истинное счастье. Ничего, вот закончит этот триклятый универ, и укатит в Москву! Вот где откроются перед ней перспективы! А здесь… Какой-нибудь раздолбай, типа Пашки и «светит».

Злость на окружающую действительность нарастала: «Тротуар мокрый, хотя морозит и туман сгущается, только этого не хватало» – непроизвольно фиксировал мозг девушки. Туман действительно начал сгущаться нешуточный. «Надо бы поближе к домам прижаться, а не то какой-нибудь придурок на машине собъет».

Наташа свернула на тротуар. Неожиданно под ногами блеснул лед и девушка, споткнувшись, больно упала в огромный жесткий сугроб.

«Вот, блин! Откуда здесь снег? В этом году его почти и не было. А последние несколько дней вообще дождь моросил. – Изумилась Наташа. – Пипец, чо так холодно то! Дубак прямо!»

Тело буквально сковало жестоким морозом. Наташа с трудом поднялась из сугроба, отряхнулась и чуть снова не рухнула в снег.

– Пипец! – только и вырвалось из леденеющих губ ошалевшей от изумления девушки.

Вокруг нее в сиянии луны, раскинулись на сколько хватало взгляда, руины зданий, запорошенные сугробами снега. Слух уловил дальние громовые раскаты и звуки приближающихся двигателей самолетов.

Наташа усиленно зажмурила глаза, но, открыв их, она увидела все тот же пейзаж разрушенного города. Звуки взрывов приближались. Стало безумно страшно и совсем нестерпимо холодно. Но девушка, оцепенев, снова едва не упав в сугроб, не могла сделать ни одного шага.

Земля задрожала от взрывов. Неожиданно, кто-то схватил девушку за руку и потащил за собой.

– Ненормальная! Сейчас же тебя – в клочки! – вопил кто-то на ухо басом, сквозь завывшую канонаду…

Открыв глаза, Наташа обнаружила себя сидящей в тускло освещенном подвале, на горе матрасов, завернутой в пыльное ватное одеяло. Хотела брезгливо сбросить его, но уж больно тепло стало продрогшему насквозь телу и девушка решила потерпеть. А куртку потом можно и в машинке постирать. Снаружи гудели удаляющиеся взрывы.

Напротив Наташи сидел парень, замотанный в ободранные обмотки. «Похоже бомж» – поежилась девушка.

– Очухалась? Ну, ты ненормальная! Кто же по улицам ходит? Вот больная на всю голову! И раздета совсем. На улице морозище, а она… Жить что ли совсем надоело? – психовал бомж. – Странно ты одета – на лошади, что ли ездишь? В кавалерии воюешь?

Наташа не стала отвечать на дурацкие вопросы – откуда этому бомжу знать, что ботфорты – просто модная обувь. Брезгливо отхлебывая из мятой кружки кипяток, и слушая раскаты удаляющихся взрывов, девушка спросила: