Logan L - Замурованные

– Спасибо, озверевшие люди… – промолвил тихо вояка, глядя на гигантский кусок отвалившейся «Кометы».

Затем он посмотрел на «Титана» возвышавшего свой лик над всем городом и твердо сказал:

– Ты-то мне и нужен, старый друг…

Он посмотрел на город и продумал свой план действий. Чтобы безопасно добраться до «Титана» надо идти по мертвым районам – по тем районам, которые были разграблены и полностью уничижены в первые дни катастрофы. Одним из таких районов был развлекательный. Люди, узнав о своей скорой кончине, первым делом стадом побежали грабить бутики – это все, что было у них самое дорогое и желанное. Это то, что они хотели получить бесплатно перед смертью. И никто хоть с граммом ума не стал бы искать сейчас припасы в таком месте… Так что руины развлекательного были идеальным местом, чтобы пройти до «Титана». Туда и направился вояка. Он съехал с песочной волны и оказался в…

– Окраины…?

У любого мегаполиса всегда есть пригород, у «Титан-города» он тоже был. Его называли абсолютно незамысловатым названием – «Окраина». То место, где стоял вояка, было когда-то окраиной. Его сравняли с землей… Здесь раньше стояли милые маленькие домики. Спокойный был район… Прямо около моря. Но как только катастрофа произошла, это место сравняли с землей из-за жадности и зависти. Так что все, что осталось от милых деревянных домиков – это лишь груды обломков из гвоздей и дерева. Вояка стоит на пересечении каких-то улиц. Уже не понять каких… Знаки выцвели, почтовые ящики сгорели. Он посмотрел налево и там лишь километры обломков, посмотрел направо – там тоже самое. Но вдруг, его глаз зацепился с правой стороны за что-то блестящее. Еле заметный стальной блеск… Он подошел поближе, чтобы рассмотреть и это оказался почтовый ящик, еле уцелевший от огня. На нем адрес: «Улица 123А – Окраина. Дом 23». Рука вояки дрогнула.

– Моя улица…

Тут он раньше жил со своей женой. До того, как в компании не случилось сокращение работников, и ему с женой не пришлось переехать в «Титан-город». Вояка стал считать вслух, глядя на обломки домиков.

– Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть. И… Двадцать семь…

Он стоял перед обломками своего дома… Выцветший синий цвет палок с гвоздями напоминал ему о любви его жены к небу, а фиолетовый цвет кирпичей о ее страсти к фиалкам… А два сгоревших до основания дерева, для вояки вовсе и не сгорели… Они для него сияют зелеными лепестками, и на них по-прежнему висит их гамак, на котором качается его любимая. Все тут, несмотря на разруху, напоминало ему о ней. Так что больше ему тут нельзя было оставаться! Надо идти к своей цели и не задерживаться, но стоп. Что это там, вдали – в самом конце улицы?

– Неужто это оно…? – промолвил со страхом вояка, глядя на трехэтажное здание вдалеке.

Он с боязнью и дрожью в ногах прошел через всю улицу развалин и дошел до него. Перед ним было здание из самых страшных кошмаров человека – психушка из самых неприятных фильмов ужасов. Прогнившие стены, словно пропитанные кровью, белая штукатурка, покрытая серой пылью безысходности, разбитые темные окна, на стекле которых словно отпечатались мученики этой клиники. И из одного такого окна вояке кричит призрак.

– Это девочка, любимый! – кричит ему призрак. – Девочка!!!

Он протирает табличку, вывешенную на въезде в это здание. На ней написано: «Роддом №96».

– Девочка… – с грустью и тоской прошептал он.

Подул ветер, и призрака сдуло, а вместе с ним и грусть вояки.

– Я найду выход, – сказал он, посмотрев на «Титана». – Найду.

Вояка резко повернулся в сторону города. Теперь он держал путь в развлекательный район. Пройдя через засохшее море, он за два часа добрался до пляжа, а там уже за полчаса он был на месте. И вот он… развлекательный район во всем своем великолепии. Сотни тысяч рекламных вывесок, которые словно вывесили на показ все грехи и пороки человечества за последнюю тысячу лет. «Вечный виртуальный оргазм!», «Замена любых конечностей», «Flammeummetalli любит вас! Позаботьтесь о своем будущем вместе с Flammeummetalli!», «Бесплатные деньги? Реально!», «Почувствуйте себя богом в нашей ВС» – и это лишь малая часть. Все остальные рекламные вывески отправились в небытие вместе с электричеством, и теперь на их месте была лишь пустота. И тоже можно сказать и про весь район – все вокруг стало пусто. Тишина правит в этом новом мире. Вояка идет по проезжей части сквозь овальные камни, которые некогда были электрокарами. Он идет сквозь тишину пустоты района. Он не хочет идти по тротуару… Ведь там – в нем, закопаны миллионы жизней. Мужчины, женщины, дети – все оставили свои души в этом месте. Некоторые спешили на работу или собрание, некоторые отмечали выходной или праздновали день рождения, другие, может, шли на шопинг по поводу свадьбы, а другие просто шли в скромный бар с друзьями. Все они, будь разные или похожие, оказались с одной судьбой: похоронены в этом асфальте. Поэтому вояка не идет по тротуару. Идти по этому тротуару – идти по костям и душам падших здесь. В прямом… И в переносном смысле. Так что вояка бредет по проезжей части, стараясь не замечать ужас, который окружил его. Он идет и наслаждается тишиной, которая ранее не была знакома ему, когда он ходил тут. Сейчас… Все стало… Таким… Безмятежным. Если закрыть глаза на ужас, который буквально повсюду, и попытаться абстрагироваться от него, то этим миром даже можно наслаждаться. Миром без огней городов и шума машин. Миром без людей… Миром, который не живет движением. А живет… Дыханием. Медленным, убаюкивающим, спокойным.