Оуэн Баркер - Как во сне… Или идиллия дюн. Рассказы

– А остальные, которых мы… – Пола сжала руку мужа. – А аборты…

– Хватит! – Тим сорвался. – Хватит молоть ерунду! О чём ты говоришь? Других ты не смогла бы растить с пошатанными нервами. Всё равно пришлось бы отказаться.

После просмотра шокирующих фотографий, Пола едва держалась на ватных ногах. Что-то подсказывало ей, что лучше отсюда уехать.

– Тим, дорогой, давай вернёмся домой… Уедем. Лучше останемся в Эль Пасо.

– Да что ты как маленькая, в самом-то деле! Чего испугалась?

В конце коридора Тим остановился и осторожно приоткрыл одну из дверей. В просторном кабинете, кроме стола, заваленного бумагами, двух кушеток, нескольких стульев и стеклянного шкафа с медикаментами, никого не было. Тим закрыл дверь, и они пошли к лестничному пролёту.

Откуда-то сверху доносились удары пишущей машинки. Если бы не звонкое клацанье машинистки по клавишам, можно было решить, что этот дом мёртв.

Они стали подниматься наверх. На третьем этаже вдруг неожиданно открылась дверь, и выбежал мальчик восьми лет, белый, как мел, – а л ь б и н о с! Пола вскрикнула и отпрянула в сторону. Мальчик бросил на них дикий взгляд прищуренными красными глазками и растянул бледно-розовые губы в подобии улыбки, обнажив редкие, кривые зубки. Затем, подпрыгивая, побежал вниз по лестнице, постоянно оглядываясь на взрослых и странно хихикая.

Подкошенная страхом, Пола едва держалась на ногах. Мальчик напугал и Тима. В полном недоумении они поднялись на площадку последнего этажа.

– Что за дерьмо, – выругался Тим и плечом толкнул дверь, ведущую в коридор.

Из кабинета под номером 440 доносились удары пишущей машинки. Они подошли к ней и без стука вошли.

В скромно меблированной приёмной, за столиком, на котором стояла пишущая машинка, сидела женщина средних лет со строгими чертами лица. Она оторвала взгляд от бумаг и посмотрела на вошедших.

– Вы к доктору? – строго спросила секретарь.

– Здравствуйте. Да, – ответил Тим. – Он нас сможет принять?

– Записывались? – Она продолжила печатать.

– Нет.

– Нет? – удивилась секретарь и посмотрела на Тима.

– Мы просто прочитали объявление, – пояснил он. – Надеемся, док нас примет.

– Сейчас узнаю. – С невозмутимым видом она вышла из-за стола и направилась к кабинету Вельзера. В дверях остановилась и, не оборачиваясь, спросила: – Ваше имя?

– Форстер. Тимоти и Паола Форстер.

– Форстер? – женщина так удивилась, будто они с ней оказались однофамильцами, но тут же вернула своему лицу прежнюю непроницаемость и скрылась за дверью.

Через мгновение вернулась.

– Доктор сейчас освободится и примет вас. – Она вернулась за столик. На лице играла довольно странная улыбка, а может ухмылка. Эта улыбка напомнила Тиму мальчика-альбиноса…

Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и в приёмную выскочил мужчина лет сорока. Его покрасневшее от ярости лицо блестело от пота, а глаза хаотично бегали из стороны в сторону. Не обращая ни на кого внимания, он ходил взад-вперёд, обхватив голову руками, и причитал:

– Как ты могла? Как могла? Ничего не говорила мне… Как же так? Врала, сука…

Следом за ним выбежала женщина – вероятно, супруга: перепуганная, бледная, заплаканная. Она бегала вокруг него и пыталась успокоить:

– Эд, прости меня… Я не думала, что об этом надо было тебе говорить. Прости…

– Ну зачем же ссориться, господа, зачем? – Из кабинета вышел мужчина в тёмных солнцезащитных очках и в белоснежном накрахмаленном халате. Тим и Пола догадались, что это сам психиатр, доктор Вельзер. На вид ему было тридцать пять лет, коренастый; неестественно смуглая кожа и смолисто-чёрные кудрявые волосы говорили о его латиноамериканском происхождении. Хотя, возможно, это и не так.

– Мы поправим ваши нервишки и всё будет в порядке, – психиатр успокаивал возмущённого мужчину по имени Эд. Тот без остановки метался по приёмной и разговаривал сам с собой, размахивая руками: – Скрыть от меня такое ! Скрыть… от меня! Господи… Трёх детей… оставить… обмануть меня. Столько абортов! А мне… а мне клялась, что они родились мёртвыми… господи!

– Зачем вы так? – женщина обратилась к Вельзеру. – При чём тут наше прошлое, ну при чём? Мы же обратились к вам за помощью, а вы…

– Ну, знаете, миссис, именно ваше прошлое я и считаю причиной всех ваших бед. Если бы вы не бросали своих детей и не делали аборты, вам не понадобилась моя помощь. – Вельзер велел секретарю проводить пару в процедурную на втором этаже, – та покорно встала из-за стола и с невозмутимым выражением лица направилась к выходу, строгим тоном приказав супругам следовать за ней.