Василий Караваев: Саймон в парке

Саймон Ричер работал в службе обслуживания систем жизнеобеспечения парка уже три года. Сам для себя он так и не смог определить, нравится ему эта работа или нет, но в Скай-сити-32 особенно выбирать не приходилось. Здесь ты, либо шел трудиться в парк, либо отправлялся работать на ртутные рудники – альтернатива так себе. Все таки, в парке было лучше. Да, работа не самая благодарная, но за здоровье переживать приходилось гораздо меньше, чем в штольнях на обратной стороне планеты. К тому же, здесь было вполне безопасно, конечно, если неукоснительно соблюдаешь технику безопасности, но с этим у Саймона проблем никогда не было. Еще на станции «Центурия-3» он осознал для себя эту простую истину – тогда его напарника, Джозефа Уилли, всосало в открытый вентиляционный шлюз, а все потому, что парень понадеялся на мощь магнитных сапог. Да, шлюзы на станциях в космосе открываются не часто, но так уж совпало.

Саймон хорошо разбирался в системах автоматизации, и сразу был принят на должность старшего техника. Работы у техника довольно много – за смену нередко приходилось обойти до семи корпусов, а, каждый корпус представлял собой несколько тысяч гектаров фауны и флоры, заботливо собранных биологами и ботаниками на разных планетах. Каждое утро начиналось с того, что он садился в вагончик магнитной дороги и добирался до шлюза первого корпуса – саванны, откуда, пересев на магнитный кар, продолжал движение. Кар был хорошо защищен, быстр, крепок и технологичен, так что особого труда перемещение не представляло. Добравшись до места Саймон разворачивал маскировочные экраны, управляемые компьютером, и, будучи защищенным от любопытных созданий, выполнял свою работу.

Парк открыли тридцать лет назад – в Скай-сити-32 использовались земные временные стандарты – и за это время его популярность разнеслась далеко за переделы созвездия Девы. Огромный, занимающий площадь целого города, он раскинулся на солнечной стороне планеты. С орбиты он походил на огромные пузыри, словно фурункулы, облепившие поверхность. Его купола – корпуса, выполненные из прозрачного материала, вдоль и поперек пересекались электромагнитными путями – «покрытиями», по которым перемещались вагончики с любопытными туристами. В некоторых корпусах «покрытия» опускались до нескольких десятков метров к земле, но обычно располагались на несколько сотен метров выше нее. Саймон часто наблюдал за движением вагончиков из-под крон фианелевых деревьев, завезенных с планеты Колео, или расположившись на живых песках пляжей Торнео. Всякий раз его посещала мысль о том, сколько всего не видят эти баловни судьбы, скользя по «покрытиями» под сводами купола, хотя, конечно, оттуда хватало захватывающих зрелищ.

Мир внутри корпусов никак не контролировался и не управлялся. Все, что делали люди – это поддерживали основные системы: вентиляцию, освещение, регулятор сезонности, автоматику смены времени суток. Все остальное делала сама природа. Наверное, если бы Саймон не вырос на Гольфее, то эта работа приносила бы ему удовольствие. Но Гольфея – каменная планета без растительности и животных, воспитала его далеким от всего, связанного с живым миром. Парк был для него лишь набором системы, которые требовалось обслуживать и настраивать, а все остальное пусть достается ученым и туристам.

Двадцать третьего ноября 2437 года Саймон в очередной раз заступил на смену. Утро в Скай-сити-32 начиналось, когда Спика – самая яркая звезда в созвездии, поднималась над горизонтом. Смена Саймона стартовала чуть ранее – до рассвета ему требовалось оказаться в каре, на что требовалось сорок семь минут (от кровати). Он встал, оделся, принял утренний туалет (быстро собираться на службу – полезный навык, оставшийся после «Центурии-3») и вышел из отсека. В 03:19 он прибыл во входной шлюз первого корпуса, а в 03:25 сидел в кабине кара. Настроение с утра было скверное – снились кошмары (еще одно наследие «Центурии-3»), да и температура ночью опустилась ниже обычного. Одним словом, день начинался не очень.

Проезжая саванну Саймон видел спящих львов, чуть дальше стадо буйволов лениво топталось возле водопоя, ожидая, когда автоматическая система регуляции суток зажжет солнце на горизонте. Все как всегда. Дальше путь следовал через территорию стаи гиен, хищно скалившихся друг на друга – животные никогда не обращали внимания на кар, он с самого рождения мелькал у них перед глазами. Затем через снега Йотунхельма, джунгли Земли и Каррока он направлялся в леса Белевиала. Работа на этот день не обещала быть сложной – требовалось проверить датчики температуры, последнее время с них приходили разрозненные данные.