Александр Беляев - Продавец воздуха. Чудесное око (сборник)

– На пароходе никого не осталось? – спросил я Люка.

– Никого, – ответил он.

Я боялся возбудить подозрение мистера Люка и потому не спросил его о судьбе двух исчезнувших профессоров. После некоторых колебаний я, однако, решился задать осторожный вопрос:

– И все сошло благополучно, без аварий и без потерь?

– Несколько человек погибли при перевозке с берега сюда, да еще на берегу мы потеряли двух профессоров. Говорят, они отправились на охоту и не возвратились.

– Но вы искали их?

– Как будто да. Тогда было не до этого. У всех было работы по горло. Зима надвигалась.

Или Люк не хотел мне сказать всего, или же он многого сам не знал. Во всяком случае, на него рассчитывать было нельзя. К советской власти он, видимо, относился враждебно. Это был типичный служака. Его идеалы сводились к тому, чтобы получать хорошее жалованье, пить джин да собрать деньги, купить, вернувшись на родину, домик и жить, ничего не делая, на ренту.

Однажды я сказал ему, что очень интересуюсь радио, но, к сожалению, не имел возможности ближе познакомиться с этим замечательным изобретением.

– Это очень просто, – ответил Люк. – Приходите ко мне на станцию, лучше во время ночного дежурства, и я вам покажу.

Я воспользовался этим предложением и зачастил к мистеру Люку.

С каким волнением услышал я после перерыва в несколько месяцев знакомый голос диктора «Коминтерна»! Радиогазета!.. Последние новости…

«…Теперь послушаем, товарищи, какую зиму предсказывают наши метеорологи. Мы можем обрадовать дачников-«зимников»: им не придется мерзнуть в своих сквозных дачках. Ученые обещают, что зима в этом году будет очень теплой, гораздо теплее даже, чем была в прошлом году…»

«Еще бы! – подумал я. – Вентиляторы мистера Бэйли создают свой воздушный Гольфстрим. Теплые воздушные течения идут в Северное полушарие от экватора и поднимают температуру».

«…Но зато на юге Африки, в Южной Америке и в Австралии наблюдается значительное понижение температуры…» – продолжал диктор.

«Задышали ледяные пустыни Южного полюса!» – мысленно ответил я диктору… О, если бы я мог отсюда, через тысячи километров, крикнуть ему, что нечего радоваться теплой зиме, что огромное несчастье надвигается на человечество!

«…Теперь послушаем музыку. Оркестр студии исполнит «Менуэт» Боккерини».

Легкий, изящный менуэт зазвучал. Но от этой музыки мне стало еще тяжелее. Там жизнь идет своим чередом. Люди работают, развлекаются, живут, как всегда, не зная, какая беда нависла над ними.

Я снял с ушей радиотелефон. Люк сидел, углубившись в прием, переводя точки и тире Морзе на буквы. Он быстро записывал телеграмму. Каждое утро эти телеграммы подавались мистеру Бэйли.

Наконец он оторвался от работы и, не снимая наушников, спросил меня:

– Интересно?

– Да. Но я принимал и у себя дома на радиоприемник. Мне интересно знать, как это делается и как производится не только прием, но и передача. У вас имеется передающая радиостанция?

Быть может, я сам был слишком подозрительным и осторожным, но мне показалось, что в лице Люка появилась какая-то настороженность.

– Вы хотите передать привет родным и знакомым? – спросил он меня с улыбкой. – Да, передающая радиостанция у нас есть, но мы не пользуемся ею. Мы не хотим обнаруживать нашего местопребывания.

В тот момент я поверил Люку. Но скоро выяснилось, что он сказал неправду. Однажды я зашел на радиостанцию позже обыкновенного и застал его за передачей.

– Вы решили открыть свое местопребывание? – сказал я с простодушной улыбкой. – Что, застал вас на месте преступления?

Мистер Люк нахмурился, но потом заставил себя рассмеяться.

– Уж не шпионите ли вы за мною? – сказал он шутливо. Но от этой шутки у меня заныло сердце.

– Какие глупости! – отвечал я. – Зачем мне шпионить? – И уже с хорошо разыгранной обидой в голосе я сказал: – Если я помешал, то могу уйти.

– Оставайтесь, – ответил Люк. – Тогда я вас не обманул: наша большая передающая станция молчит. Но эта… Этакой станции нет во всем мире, кроме одного места, где принимается моя передача. Эта станция работает на таких коротких волнах, что обычные станции не могут принимать ее. Таким образом тайна передачи сохраняется… Коммерческие тайны! – пояснил он. – Но только вот что, мистер Клименко: я вам очень много доверил, потому что вы мой друг. Но вам лучше не говорить о том, что вы видели меня за передачей. И не заходите в это время ко мне… Это служебная тайна.