Артем Белов - По ту сторону клетки

В одном из углов клеток я специально не убирался, заваливая его вместо этого игрушками для прикрытия. Подвинув их в сторону, я наклонился, рассматривая внушительный слой пыли. Я собрал густую слюну во рту и сплюнул в угол, смешивая ее с пылью. Затем аккуратно вырвал страницу с черной картинкой из книги, которую прочел уже множество раз, и старательно перетер рисунок в порошок. Добавил в грязную жижу; еще один плевок – и получилось склизкое подобие чернил. Оставалось дело за инструментом… Из горки игрушек я двумя пальцами выудил бесполезные пятнашки и отщепил от пластмассовой коробочки тонкую полоску. Вполне сойдет за перо. Я специально делал это все, сгорбившись и повернувшись так, чтобы на камерах было очень тяжело разобрать, чем я на самом деле занимаюсь. Настала очередь следующей книги. Я обмакнул «перо» в «чернила»; прямо поверх строк художественного произведения легли формулы, расчеты, формулировки и теоремы.

Аксиома Грегора. Пространство и время сохраняют свои взаимосвязи только в стабильных областях материального мира. Теорема Грегора. При наличии инородного тела в нестабильной области материального мира, оно также обрывает свои связи с осью времени, пропадая для стороннего наблюдателя, находящегося в стабильной области. Вывод? Если наблюдатель находится в нестабильной зоне, он может видеть другие объекты, но не является частью их области существования.

И снова цифры и переменные побежали по бело-желтым страницам. Я просидел так до самого ужина. Из размышлений меня грубо выдернул звук открывающейся двери – человек в маске катил еду. Я украдкой спрятал книгу под кучу игрушек и, как обычно, подошел забрать блюда и чашки. «Кормилец» сложил на поднос грязные тарелки, оставшиеся с обеда, и уже было собрался уходить, как вдруг я решил задать вопрос.

– А сколько сейчас времени? Только поточнее, пожалуйста.

«Кормилец» несколько секунд молча на меня смотрел, а потом поднес запястье к маске. Из-за нее раздался глухой и хриплый голос.

– Семь часов двадцать минут. Ровно.

Как только он начал говорить, я стал отсчитывать про себя секунды, чтобы не упустить ни одной.

– Спасибо, – рассеянно ответил я, стараясь не сбиться со счета, и удалился в свой угол, прихватив еду.

Я посмотрел на часы. Мои предательски отставали. Хорошо, что решил спросить… Я все равно рисковал, доверяя точное время случайному «кормильцу», но больше положиться было решительно не на кого и не на что. Медленно и аккуратно, чтобы точно не совершить роковой ошибки, я выставил правильное время. Первое препятствие осталось за плечами. Теперь на дороге у меня стояли только расчеты – а уж в этом-то я точно не мог сам себя подвести. Ночь прошла без сна; я слишком разнервничался, чтобы ложиться спать. К тому же, мне хотелось закончить со всем пораньше, еще до того, как придет новая смотрительница. Проверку теории я назначил после завтрака. Вся книга покрылась записями, словно леопард – пятнами, а пол клетки я изрисовал мелом так, что он стал практически белым, прямо как стены вокруг. Чертежи, графики, цифры; в безумном карнавале они плясали вокруг меня, рассказывая свои невероятные истории. Пространство комнаты вокруг меня словно превратилось в одно большое объемное сплетение графиков, и все расчеты указывали на одну и ту же точку, сколько бы проверочных вычислений я ни делал. Повезло, что она все-таки оказалась внутри моей широкой клетки. Графики сходились именно в ней – у самой решетки, там, где мне передавали еду. Оставалось только не обнаружить себя заранее.

После целой вечности ожидания пришло время завтрака. Раздался скрип тележки, побежали по стенам блики зеркальной маски. Все было как всегда; ах, если бы они только знали, что творилось у меня в голове! Такой бы поднялся переполох! Всю свою жизнь я не знал, кто держал меня взаперти, какой компании я был «обязан» за свою счастливую жизнь в заточении, не знал имен, лиц, целей и мотивов. Оставалось подождать лишь немного, и я навсегда сбегу от ненавистных тюремщиков… в теории. Свой завтрак – овощи, булочку и апельсин – я разделил на три равных части.

«Кормилец» укатил тележку, а я тяжело вздохнул. Нервное напряжение нарастало – сердце в груди будто стянули обручем. Получится или нет? Что, если нет? Что тогда?.. Ну уж нет – я не мог ошибиться. Теорема была верна, а доказательство ее – истинно, и расчеты это подтвердили не один раз за ночь. Это был мой единственный шанс вырваться, и не использовать его было бы глупо. Место, где сходились графики – нестабильная область материального мира. Мизерная точка пространства, где совершаются чудеса. Согласно моим рассуждениям, для того, чтобы вывести всю систему из равновесия, необходим был легкий толчок, позыв к действию – короткий сигнал. Будильник на часах подошел бы, если бы ему хватило громкости. Я выставил его на половину одиннадцатого. Сейчас же часы показывали девять. У меня было еще много времени на подготовку.