Пэт Мэрфи - Город несколько лет спустя

Из всего прихода выжила она одна. Роуз по-прежнему ходила в церковь каждый день. Женщина садилась на скамью, смотрела на безмятежное лицо Христа в разноцветном свете витражей и вспоминала. Ей так не хватало болтовни с друзьями после богослужения, пикников по воскресеньям. Одно осталось по-прежнему: в церкви она находила покой. Здесь был ее дом.

Роуз заботилась о церкви. Каждое утро подметала мраморные полы собора, наполняла купели водой – не святой, конечно, но тут уж ничего не попишешь, – поливала цветы, росшие в ящиках у входа в собор. Последняя работа была самой любимой – ей всегда нравилось возиться с растениями.

Однажды в воскресенье, три недели спустя после Исхода, Роуз сидела в пустой церкви и смотрела на алтарь. Он казался таким пустым. Интересно, Господь стал бы возражать, если бы она украсила алтарь цветами и растениями? Она уже и сама склонялась к мысли, что не стал бы, как вдруг в собор впорхнул певчий дрозд, уселся на алтарь, склонил головку чуть набок и выдал трель такой невероятной красоты и чистоты, что у женщины перехватило дыхание. Это знак, решила она и приступила к выполнению задуманного.

Впрочем, начала она с малого. Под распятием появилось несколько горшков герани. Затем по бокам Роуз поставила плетеные корзины с английским плющом. Растения она взяла в больнице, почувствовав при этом легкий укол совести. Колебалась она недолго – идея была хорошая, а с совестью Роуз примирилась, оставив на столе в регистрации долговую расписку.

Окна в соборе теперь были широко распахнуты, пропуская под его своды свежий воздух, солнечный свет, а также воробьев и зябликов. Роуз кормила птиц, рассыпая на мраморном полу возле алтаря семена. Каждый день в церкви появлялось что-то новое: растение с мягкими листьями, которое их соседка называла Ползучим Чарли, в большом горшке; пластиковая реплика греческой урны с оливковым деревом и даже пальма, найденная в чьей-то гостиной.

Спустя год Роуз переехала в домик приходского священника, чтобы быть ближе к своему саду. Вокруг собора стояли бочки, где копилась дождевая вода – она необходима для поливки в сухие летние месяцы. У основания собора вился плющ. Когда небольшое землетрясение разбило пару окон, женщина вытащила все витражи – так было гораздо светлее. Цветы благоухали и разрастались, в ветвях щебетали птицы, которые вили гнезда на перекладинах распятия.

Дэнни-бой нетерпеливо ждал, пока Ученый рылся в справочниках по бабочкам.

– Может, такая? – спросил Ученый, протягивая книгу Джекс и тыкая пальцем в очередную фотографию голубой бабочки. – Размер вроде подходит, и цвет как ты рассказывала.

Девушка присмотрелась к картинке и в очередной раз отрицательно покачала головой.

– Цвет другой, посмотри на мост. Те гораздо темнее.

Ученый смиренно вздохнул и вновь погрузился в поиски. Последние несколько часов у него ушли на запись подробнейшего рассказа Джекс о произошедшем на мосту. Он справедливо рассудил, что подобное происшествие Достойно стать частью его «Истории». Но для научной Достоверности следовало определить, к какому виду относятся синие бабочки. Пока ничего не выходило, и даже сам Ученый потихоньку терял терпение.

– Ты точно уверена, что это была не моль? – спросил он.

– Ну… наверное, бабочки и моль не так уж различаются. Может быть, и моль.

Качая головой, исследователь взял с полки очередной том. Дэнни, не выдержав, оставил их одних изучать полный справочник по моли и вышел на улицу.

С самого утра моросил дождик. Небо по цвету напоминало мокрый асфальт. Молодой человек вдохнул полной грудью. С тех пор, как таинственные синие бабочки завершили их работу, он чувствовал легкое беспокойство. Нужен был новый проект.

От созерцания его отвлек звоночек велосипеда, и он увидел мисс Мигсдэйл, подъезжающую к нему со стороны Макалистер-стрит. Ее оранжевое пончо развевалось, придавая пожилой даме сходство с потревоженной тропической птицей, безуспешно пытающейся взлететь с бренной земли. Журналистка слезла с велосипеда на обочине, прислонила его к столбу и поднялась по ступенькам к библиотеке.

– Ох, привет! – произнесла она, слегка запыхавшись. – Хорошо, что ты здесь. Я приехала сообщить Ученому, что наш неугомонный друг Звездун прислал небольшой отряд на разведку к центру Даффа. Это серьезнее, чем шпионы, замаскированные под торговцев. Похоже, он не шутит.

Дэнни-бой ощутил волнение, почти похожее на радость. Впрочем, тут же взял себя в руки. Вроде как нехорошо радоваться тому, что призрачное вторжение начинает наконец-то приобретать осязаемые формы.