Роберт Хайнлайн: Туннель в небе. Имею скафандр — готов путешествовать!

— Ты имеешь в виду…

— Да. Я имею в виду передачу опекунства. Теперь, когда я чудесным образом выздоровел, мне положено снова взять на себя родительские обязанности.

Род даже не сразу сообразил, что говорят о нем. Опекунство? Да, верно, ведь сестра назначена его опекуном… Но какое это имеет значение?

— Видимо, да, патер, — медленно произнесла Элен. — Если Родди согласен.

— Э-э-э… По-твоему, это тоже следует учитывать? Твой муж вряд ли захочет брать на себя ответственность за молодого парня. И кроме того, это моя обязанность и моя привилегия.

На лице у Элен появилось упрямое выражение.

— Какая разница, папа? — сказал Род. — Мне ведь все равно учиться в колледже. Да и лет мне уже достаточно — я скоро получу право голоса.

— Как? Родди! — недоуменно взглянула на него мать.

— Не так уж скоро. Три года — это все-таки срок немалый, — сказал мистер Уокер.

— Какие три года, папа? Я уже в январе стану совершеннолетним!

Миссис Уокер прижала ладонь к губам.

— Джером… мы опять забыли о разнице во времени… Боже, мальчик мой…

Мистер Уокер обвел семью ошарашенным взглядом, пробормотал что-то о том, «как трудно привыкнуть», и уткнулся в свою тарелку. Потом снова взглянул на сына.

— Извини, Род. Но все-таки, пока ты не достиг совершеннолетия, я должен выполнять свои обязанности. Мне, например, совсем не хотелось бы, чтобы, учась в колледже, ты жил где-то на стороне.

— Почему это?

— Видишь ли… Я чувствую, что мы несколько отдалились друг от друга, и меня это беспокоит. Взять, к примеру, эту девушку, которую ты охарактеризовал в столь необычных выражениях. Правильно ли я понял, что она была твоей., э-э-э… твоим близким другом?

Род почувствовал себя немного неловко.

— Она была моим городским управляющим.

— Твоим кем?

— Моим старшим помощником. Начальником охраны, шефом полиции, называйте это как хотите. Она вообще все делала. Даже охотилась, но это уже потому, что ей просто нравилось охотиться. Кэрол… Короче, ей в любой ситуации цены нет.

— Родерик, ты часом… не увлекся этой девушкой?

— Я? Ни в коем случае. Она для меня была, скорее, как старшая сестра. У нее, конечно, были отношения с кем-то из парней, но это все быстро проходило.

— Ну что ж, я рад, что у вас не возникло серьезного интереса друг к другу. На мой взгляд, это не самая лучшая компания для молодого человека.

— Ты сам не понимаешь, что говоришь, папа.

— Возможно. Я разберусь. Но ты что-то говорил насчет «городского управляющего»… А кем тогда был ты сам?

— Я, — гордо заявил Род. — Был мэром Каупертауна.

Отец бросил на него пристальный взгляд и покачал головой.

— Мы на эту тему еще поговорим. Возможно, тебе необходима квалифицированная медицинская помощь, — он перевел взгляд на Элен и добавил: — Передачу опекунства мы обсудим завтра. Я чувствую, мне предстоит немало хлопот.

— Только если Родди согласен, — сказал Элен твердо, глядя отцу в глаза.

— Что это значит?

— По документам опекунство передано мне безвозвратно. Или он согласится, или опекунство останется за мной!

Ответ дочери привел мистера Уокера в полное замешательство. Миссис Уокер сидела чуть не плача. Род встал и вышел из комнаты — Лампа Мира еще горела, и такое случилось впервые за всю историю их семью. Отец крикнул что-то ему вслед, но Род не обернулся. У себя в комнате он обнаружил Мэтсона. Тот сидел читал, попыхивая трубкой.

— Я перекусил в клубе и тихо пробрался прямо сюда, — объяснил он и, внимательно посмотрев на Рода, добавил: — Я же говорил тебе, что придется туго. Но надо перетерпеть, сынок, надо перетерпеть.

— Это просто невыносимо!

— Надо перетерпеть.

Как нередко бывало раньше и как будет еще много раз, в «Эмигрантс-Гэп» выстроились один за другим прочные надежные фургоны. Ворота еще не отрегулировали, и кучеры собрались у небольшой палатки под складками каменной туники Статуи Свободы. Пили кофе и перебрасывались шуточками, скрашивая нервное ожидание. Там же стоял и профессиональный капитан поселенцев, стройный, скромной наружности молодой человек с глубокими морщинами на лице — от яркого солнца, от смеха и, может быть, от забот. Однако сейчас он казался совсем беззаботным: как и все, улыбался и пил кофе, поделив бублик пополам с маленьким мальчишкой. На нем была куртка из оленьей кожи с бахромой — в подражание очень древнему стилю. Небольшая бородка и довольно длинные волосы дополняли портрет. Его пегий низкорослый конь с брошенными на седло поводьями терпеливо стоял неподалеку. Рядом с седлом, слева, висел чехол с охотничьей винтовкой, но больше никакого огнестрельного оружия у капитана не было — лишь два ножа на поясе, слева и справа.