Борис Зотов - Каяла (В сокращении)

- Воздух! - разноголосо командовали дневальные в балке. Халдеев деловито щелкнул затвором. Вой на западе нарастал.

- Хейнкели, двенадцать штук! - выкрикнул нервно Отнякин, разворачиваются над рощей - пошло-поехало!

Лошади захрапели, одна из них почти села, натягивая повод. Земля под ногами Пересветова как бы провалилась, и тут же его толкнуло вверх. С обрыва посыпались комки, и только после этого донеслись тугие разрывы. Удерживая лошадей. Пересветов несколько отошел от обрывистого края к середине балки и увидел самолеты, с воем делающие виражи над степью. Роща - та самая, приютившая в прошлом году студенческую экспедицию, - вся была в пляске разрывов.

Пересветов боялся только одного - не управиться с лошадьми. Может обезуметь от страха, оборвать повод. Убегут - трибунала не миновать.

Конь - чуткое животное, он улавливает все оттенки состояния человека: трусить, терять самообладание нельзя ни на секунду. Храпя и выкатывая глаза лошади все же оставались на месте, не несли. На лбу Пересветова выступил пот.

Разрывы в роще прекратились, но один самолет, отколовшись от группы, повернул прямо к балке.

- Воздух! - завопил Отнякин.

Халдеев поднял из окопа ствол своей снайперской, пытаясь поймать в зрачок прицела переваливающийся из ровного полета в пике бомбардировщик с растопыренными, как лапы, колесами устаревшего, неубирающегося шасси.

- Брось, - крикнул Отнякин, - демаскируешь!

Раздался дикий вой - пилот включил сирену. От самолета отделился черный предмет, раздаваясь в окружности, понесся к земле и ударился о землю в полусотне шагов от кавалеристов; отскочил и, ломая кусты, покатился на дно балки, где лег на зеленой травке. С изумлением все увидели, что это не бомба, а железное тракторное колесо - заднее, с шипами-шпорами.

Повезло.

Халдеев выпалил обойму бронебойно-зажигательных, с черно-красными головками, но все зря: самолет улетел туда, откуда прилетел.

- Кончен бой, перекур, - сказал, подходя, командир взвода Табацкий, отирая платком потное лицо и доставая кисет и стопочку газетной бумаги.

Напряжение сразу спало. - А странно, - Пересветов огладил успокоившихся коней, - только что была такая опасность, а сейчас будто и нет никакой войны, солнышко светит. Привыкает человек ко всему...

- Что это? - Табацкий указал на небольшое вздутие на ноге пересветовской кобылы.

Андриан пожал плечами.

- Так нельзя, - Табацкий оживился, - за лошадью надо смотреть. Глаз да глаз. Особенно за кобылами - у них организм понежней. Ведь лошадь в принципе устроена так же, как и человек...

Комвзвода извлек из полевой сумки пинцет, ватный тампон и бутылочку с йодом. Быстро и ловко обмял нарыв, обнажил, сняв коросту, его головку, выпустил гной...

- Здорово, - вырвалось у Пересветова, - кобыла не шелохнулась даже, а она у меня строптивая.

- Так, милый-дорогой, это же мой хлеб... Я ветеринарный техникум кончил, плюс десять лет практики. Лечить лошадей - умею, а ездить - так-сяк. В школе мне в первый день сказали: "Без шенкелей на конную подготовку не ходить". Я спросил, где их взять. "Хоть на складе получайте". Ну, я и поперся на склад. Складские оборжались с меня: шенкель-то, говорят, это внутренняя часть ноги от колена, так сколько вам надо, килограмм или два?

Возвысилась голова Отнякина над бруствером:

- Товарищ младший лейтенант, а можно нескромный вопрос?

Табацкий кивнул.

- Да нет, я не об вас. Вот Пересветов возомнил, выпендривается. Отец профессор, асфальт-Арбат, экспедиции, понимаешь, разногласия... Вот спросите его, пусть расскажет, что за книжечку хитрую он в переметной суме возит нет чтобы товарищу дать... А то раскурить бы ее!

- Зачем тебе, - с досадой сказал Андриан, - эта книга не на современном русском языке, а на древнем.

- А что это? - заинтересованно спросил Табацкий. - Я и сам взял на фронт учебник - по специальности, конечно. Не все же время боевой Устав кавалерии зубрить!

- Да "Слово о Полку Игореве", академическое издание тридцать четвертого года. Я ведь учился на историческом. А экспедиции... Представляете, мы находились в том самом районе, откуда русское войско начало свой бросок к морю восемь веков назад. Игорево войско пряталось в дубравах...

- Любопытно. Так доложите вкратце, что там у вас вышло с отцом и с экспедицией.

- Мой дед, понимаете, - заволновался вдруг Пересветов, - установил, что русские ходили за Дон, на берег Азовского моря. Отец же, напротив, - что это было невозможно, исходя из скорости движения в среднем по двадцать пять километров и никак не более сорока за один переход.