Дино Буццати - Рассказы из сборника 'Семь гонцов'

Между тем Сильвестро со словами: "Какое доброе ружье у тебя!" - мягко так взял у него из рук двустволку. И в этот момент непонятным для Дефенденте образом она вдруг выстрелила, и эхо выстрела прогремело по долине. Но ружье не выпало из рук отшельника. "А ты не боишься, - спросил он, - ходить с заряженным ружьем?"

Пекарь, подозрительно поглядев на него, ответил: "Я же не мальчишка!"

"А правда, - возвращая ружье, неожиданно спросил Сильвестро, - что по воскресеньям в приходской церкви Тиса не так уж трудно отыскать свободное местечко? Слышал я, что она никогда не бывает битком набита..."

"Да какое там битком, если в ней всегда пусто, как у нищего в кармане,Ц ответил, не скрывая своего удовлетворения, пекарь. Но потом, спохватившись, поправился: - Да, нас, стойких прихожан, наберется не так уж много".

"Ну, а когда месса? Сколько народу приходит к мессе? Ты, и сколько еще?"

"Да человек тридцать в иные воскресенья набирается. А на Рождество так и все пятьдесят".

"Скажи мне, а в Тисе очень уж богохульствуют?"

"Черт побери~ Еще как богохульствуют! Уж этого из них силком вытягивать не приходится".

Отшельник взглянул на него и, покачав головой, сказал:

"Стало быть, не очень-то у вас о душе думают".

"Не очень! - воскликнул Дефенденте, усмехнувшись про себя. - Да чего вы хотите от этой банды еретиков?.."

"Ну, а твои дети? Уж ты, конечно, своих детей в церковь посылаешь..."

"Господь свидетель, еще как посылаю! И крестины, и конфирмация, и к первому причастию, и ко второму..."

"Да что ты! Даже ко второму?"

"Само собой - и ко второму. Вот мой младшенький, например..." Тут он запнулся, догадавшись, что уж слишком заврался.

"Значит, ты примерный отец, - серьезным тоном заметил отшельник (но почему он при этом так улыбнулся?). - Приходи еще навестить меня, брат мой. А теперь ступай себе с богом", - сказал он и сделал жест, словно намереваясь благословить его.

Дефенденте, захваченный врасплох, не знал, что ответить. И, не успев даже сообразить, что с ним происходит, он слегка наклонил голову и осенил себя крестным знамением. К счастью, никаких свидетелей здесь не было. Кроме собаки.

VII

Тайный союз с отшельником был прекрасной штукой, но лишь в те минуты, когда пекарь, предаваясь мечтам, видел себя городским головой. А вообще приходилось смотреть в оба. Одна эта раздача хлеба беднякам роняла его в глазах жителей Тиса, хоть сам он был и ни при чем. А если б люди узнали, что он осенил себя крестным знамением! Никто, слава богу, вроде бы не обратил внимания на его прогулку, даже подмастерья. А вдруг он ошибается? И как быть с собакой? Теперь уже он не мог ни под каким предлогом отказать ей в ежедневной порции хлеба. Но и давать ей хлеб на глазах у нищих, которые растрезвонят об этом на весь свет, тоже нельзя.

И потому на следующий день, еще до восхода солнца, Дефенденте, немного отойдя от дома, спрятался у дороги, ведущей к холмам. Завидев Галеоне, он свистом поманил его. Собака, узнав пекаря, подошла. Тогда пекарь, держа в руке хлебец, привел пса в примыкавший к пекарне сарайчик для дров и положил хлебец под лавку, как бы показывая, что впредь он должен приходить за своей долей именно на это место.

И действительно, на следующий день Галеоне взял хлебец под лавкой, на которую ему указали.

Когда он это сделал, не видел ни сам Дефенденте, ни нищие.

С тех пор пекарь ежедневно еще до восхода солнца относил хлебец в сарай. К тому же теперь, когда с приближением осени дни становились все короче, собака отшельника почти что сливалась с тенями позднего рассвета. И зажил Дефенденте Сапори довольно спокойно, без помех возвращая себе через потайную дверцу в корзине часть хлеба, предназначенного для бедных.

VIII

Шли недели и месяцы, наконец наступила зима; окна украсились морозными узорами, дым вился из труб целый день, люди кутались поплотнее в свою одежду, ранним утром под изгородями можно было найти замерзших воробьев. Легкое снежное покрывало легло на холмы.

Однажды студеной и светлой звездной ночью к северу от городка, там, где находилась заброшенная часовня, появились такие столбы белого света, каких здесь еще никогда не видели. Это вызвало в Тисе даже переполох: люди вскакивали с постели, хлопали ставни, соседи перекликались, улицы наполнились гомоном. Потом, когда все поняли, что это была всего лишь очередная иллюминация Сильвестро, - подумаешь, какой-то там божественный свет явился отшельнику! - мужчины и женщины заперли на засов ставни и, немного разочарованные, вновь нырнули под теплые одеяла, сетуя на то, что их зря потревожили.