Юрий и Аркадий Видинеевы - Между прошлым и будущим

– Смотри, мерзавец, я без твоего признания обойдусь. Но тебе от этого только хуже. В прошлый раз ты тоже отрицал свою вину. Тогда тебе это не помогло. Не поможет и в этот раз. Только теперь всё гораздо хуже: непогашенная судимость за убийство супруги и новые, на этот раз уже серийные убийства женщин.

Коп вызвал конвоира:

– Уведите подследственного.

В камере квохчет наседка. Значит, с доказательствами на этот раз всё не так гладко.

– Не квохчи! – прицыкнул на сокамерника Майкл и прикрыл глаза. В его памяти вновь замелькали опостылевшие за годы предыдущего следствия и десятилетнего брожения по зонам воспоминания: Жена в луже крови. Множественные ножевые ранения, кухонный нож в её груди. Хриплое прерывистое дыхание. Майкл кидается к жене, выдёргивает нож из её груди, и фонтан крови из открывшейся раны забрызгивает его одежду и руки.

А что теперь? Посторонняя женщина, чем-то напоминающая его жену. Может быть из-за этого, едва угадывающегося сходства, Майкл точно также рванулся к ней, в отчаянии вырвал нож из её груди, не замечая, что кровь потерпевшей своими брызгами помечает его одежду и руки, как первого подозреваемого в убийстве. Значит, прошлый опыт не впрок! Эта женщина оказалась четвёртой и последней жертвой маньяка. Счёт замкнулся на задержании Майкла прямо на месте убийства.

Мысли Майкла перескакивают на другое: В его памяти вновь и вновь всплывает лицо той женщины, которая встретилась на его пути непосредственно перед тем, как он увидел лежавшую в луже крови незнакомку, ставшую последней жертвой маньяка. Тогда Майкл внимательно вглядывался в лица женщин примерно такого возраста, как та, быстро промелькнувшая перед ним возле места убийства незнакомки. Майклу тогда показалось, что прошедшая мимо него женщина лет на десять старше той, которую он безуспешно разыскивал все пять лет после выхода на свободу. Лет на десять старше его дочери, бесследно исчезнувшей в день убийства его жены.

«Сумасшедшая!», – подумал тогда Майкл о той, встретившейся ему возле места, где он вновь потерял свободу. Потерял, наверно, навсегда. Его поразило выражение лица той женщины: оно пылало восторгом от только что перенесённого блаженства. От такого блаженства, которое невозможно получить, проходя быстрым шагом по улице. А значит, та женщина была «не в себе».

«Не она ли была убийцей?», – подумал вдруг Майкл. Он попытался припомнить, не было ли пятен крови на одежде и руках той сумасшедшей, но не смог. В память врезалось только неестественное выражение её лица, придававшее ей вид сумасшедшей, свихнувшейся на сексуальной почве.

Майкл не знал, насколько он был близок к истине, подумав всё это о той женщине с неестественным выражением на лице.

Та, которую Майкл принял за сумасшедшую, вскоре после их мимолётной встречи оказалась в реанимации. Она, действительно, была в состоянии, подобном наркотическому опьянению. Она быстро шла, поглощённая ошеломляющим шквалом эмоций, не разбирая дороги, не обратив внимания на запрещающий сигнал светофора. ДТП было страшным. То, что осталось от потерпевшей, было срочно доставлено в ближайшую больницу. Состояние потерпевшей было признано критическим: множественные переломы с повреждением внутренних органов на фоне дистрофии и пониженного иммунитета. Без надежды на спасение её все же ввели в медицинскую кому, провели все предусмотренные для таких случаев процедуры и оставили под наблюдением сиделки. Для пострадавшей потекли последние часы и минуты жизни. В её повреждённом сознании кружились обрывки мыслей, наполненные толи воспоминаниями, толи галлюцинациями.

В этих обрывках мыслей ей виделась четырнадцатилетняя девочка, терзаемая ядовитей ласковостью своей мачехи. Мачеха вдруг решила не ограничиваться словами. Она, сладострастно воркуя, накрутила на руку косу своей падчерицы и, заставляя сиротку смотреть ей прямо в глаза, стала говорить ей такое, от чего сознание девочки застлала тёмная, непроглядная пелена, в душе вскипела необузданная, нечеловеческая злость. Она полностью утратила контроль над своими действиями. Ими целиком овладел и распоряжался со стороны Некто, враждебный этому миру, дикий и беспощадный. На гребне разбушевавшихся в ней гормонов, который девочка не научилась ещё понимать, она выплеснула весь свой годами копившийся негатив на охамевшую от безнаказанности мачеху.

Когда с глаз несчастной девочки спала тёмная непроглядная пелена, она застыла от ужаса: Мачеха в луже крови. Множественные ножевые ранения, кухонный нож в её груди. Хриплое прерывистое дыхание. Это так неописуемо страшно! И неописуемо… сладко! Прежняя жизнь разрушена. Окончательно и бесповоротно. Остаётся только одно: Бежать. Всё равно куда, только подальше от дома!