Прайс знал только по рассказам деда про те давно прошедшие времена, когда от грабителей и коммивояжеров, навязывающих всякий хлам, защищались удивительно примитивно.
Подумать только, держали злых псов, которых любой воришка мог подкупить куском двадцатипятицентовой собачьей колбасы. Или ставили жалкий фотоэлемент с дребезжащим звонком и чувствовали себя в безопасности. Патриархальная идиллия с фотоэлементами и собаками кончилась! Теперь электронные опознаватели, стоящие на страже квартир и гаражей, отличали своих хозяев от случайных визитеров по тембру голоса, весу, росту, форме уха, узорам на кончиках пальцев, а также молниеносно стряпали опознавательные анализы химического состава волос и ногтей. Переминаясь с ноги на ногу, чтобы размять носки, сплетенные из стальных колец, Прайс вспоминал, как он схватил воспаление легких, провалявшись всю ночь на каменных ступеньках особняка Джона Сквайгарта.
Имел неосторожность прикоснуться к дверной ручке! Электронный замок немедленно выпалил в него струю наркотизирующего газа. Прайс тут же повалился на ступеньки и захрапел, а Сквайгарт приехал только утром и очень веселился, когда полусонный Прайс пытался отыскать пижамные брюки.
А раздробленная лодыжка! Стальные клыки дверного капкана впились в ногу почище любой собаки. Ему же еще прислали счет от слесаря за перепиливание капкана. Прайс до сих пор содрогается, вспоминая ошеломляющую боль и нестерпимый визг пилы - капкан был сделан из специальной визжащей стали.
Ничего! Как говорил мистер Овидий, люди терпеливы, потому что боги в свое время сумели сделать их из камней.
Прайс знал кучу подобных утешительных и волнующих изречений, так как в молодости любил принимать участие в телевизионных блицвикторинах, и благодаря одной из викторин познакомился с Сали. Она уверяла, что это был его самый крупный выигрыш.
Размышляя таким образом, Прайс подъехал к дому Оливера Хэмста, остановил машину и вынул из багажника складной шест - его собственное изобретение, которым он очень гордился. Вытянув шест до трехметровой длины, Прайс ткнул его концом в кнопку звонка. Ближе подойти к двери он не решился. Струя вонючей жидкости, оставляющей на костюме непрошеного гостя смердящие несмываемые пятна, - это самое малое, на что вы можете рассчитывать, стараясь проникнуть в дом такого известного изобретателя, как Оливер Хэмст.
Ничего не поделаешь, частная собственность - ужасная недотрога!
- Подойдите ближе! - загремел скрытый динамик.
Кен Прайс сделал два шага к двери.
- Цель визита? - ошеломительно громко поинтересовался динамик.
- Наши деловые взаимоотношения с фирмой "Психоскоп".
- Громче! - брякнул динамик.
- Пси! Хо! Скоп!
- Тише! - зашипел невидимка.
"То тише, то громче, - обиженно подумал Прайс. - Командует, как сержант новобранцами". Но вслух он ничего не сказал - Оливер Хэмст мог оказаться очень выгодным клиентом.
Дверь открылась. Волоча за собой объемистый чемодан, который он извлек из багажника, Прайс вошел в дом. Зеленое световое пятно появилось у его ног. На фоне пятна белели буквы. "Следуйте за мной", - прочел Прайс. Пятно стронулось с места и скользнуло по ступенькам. Верх элегантности - не держать живых слуг! И конечно, не пользоваться услугами грубых роботов, воняющих жженой изоляцией и готовых при малейшей неисправности проломить тебе голову пылесосом.
Набор бегающих световых пятен, сопровождающих гостя даже в интимные помещения, наэлектризованные потолки, собирающие всю пыль, столы-конвейеры, биоточные усыпляющие кресла, платяные шкафы с регулируемым воздушным дутьем, благодаря которому пижамы, рубашки и брюки взлетают с вешалок и приземляются, как маленькие парашюты, на ваши плечи, система коктейльпроводов, соединенных с коньячными резервуарами в подвале, - все эти изящные мелочи делают жизнь людей, подобных сэру Хэмсту, удобной и приятной.
Что касается Прайса, то он мечтал лишь о таком недорогом клочке комфорта, как Гигиеничная Усыпляющая Подушка.
Последнее время его мучила бессонница, и обычные пилюли "Гипно" не помогали.
Зеленое пятно остановилось у приземистой двери. Пронзительно яркая вспышка света на миг ослепила Прайса. Одновременно раздался сухой металлический щелчок. Коммивояжер понял, что его сфотографировали по меньшей мере с трех сторон.
Оливер Хэмст стоял в глубине комнаты. Кроме него, никого в комнате не было. И ничего не было. Пустое кубическое пространство. Черные лакированные стены. Когда Прайс увидел, что в комнате нет ни одного кресла, у него сразу заныла лодыжка и мучительно захотелось присесть хоть на пол. Но, поборов слабость, он заговорил бодро и напористо:
Читать дальше