Анатолий Заклинский - Последний бог (СИ)

— Вы не можете спрашивать меня. Я не могу давать вам совет, — ответил Ожегов, — вы сами вольны принимать это решение.

— Я так долго принимал решения. Я и сейчас могу. Но я хочу, чтобы это сделал кто-то другой. Просто потому что хочу. Я не хочу оставлять этот мир так. Так, как будто бы кроме меня здесь никто ничего не может.

Его голос стал громче. Если бы не его слабость, он, наверное, сейчас бы закричал на Ожегова. Вадим пребывал в очень тяжёлом положении. Он за свою жизнь помог многим людям, но здесь, перед этими выцветшими глазами, через которые на него, казалось, смотрел весь мир, он оробел и потерялся в собственных мыслях.

— Тогда вы должны дать согласие, — сказал он, как ему казалось, самое уместное, — вы ведь этого хотите? Дайте этому миру ещё одного себя, помогите ему.

— Ты ведь не это хотел сказать.

— Вы ставите меня в неловкое положение. Я искренне считаю, что этот эксперимент обречён на провал. Но вы сейчас хотите, чтобы я сказал, будто бы они смогут создать человеческую душу. Больше того, чтобы я закрыл глаза на то, что она точно не будет вашей. Будто бы душу можно скопировать и воспроизвести. Нет. Я никогда не соглашусь. Я знаю, что эксперимент провалится. Вы не зря хотите согласиться, потому что так результаты будет проще оценить. Вы сами сможете это сделать.

— И всё же ты успокоил меня. Спасибо. Наверно, не зря мы оставили вас.

— Не зря. У вас тоже есть душа, и, как и любой другой, ей требуется помощь, хотя бы раз в жизни.

Ожегов встал и поставил стул на место.

— Но если мы неправы, и нас действительно можно сделать на коленке? Что тогда?

— Тут вопрос не в том, правы мы или нет. Тут вопрос в вас. Хотите ли вы, чтобы у них получилось, или нет.

С этими словами Ожегов попрощался, легко поклонился и вышел. Он ждал, что Ланов остановит его, но генерал молчал. Способный выстроить целый мир, при этом достаточно развитый и самодостаточный, он споткнулся в том, что касалось его собственной души.

Подумав об этом, Вадим тоже ощутил слабость. А что, если его линия — всего лишь защита от тех же самых вопросов? Он просто так отрицает возможный успех инопланетян, лишь бы не задавать себе другие вопросы, которые неизбежно последовали бы. И как он после этого сможет осуждать кого-то за неспособность разобраться в себе, если сам он побоялся даже ступить на этот путь?

Добряков сказал ему ждать внизу. Спустившись в холл, где почти не было людей, Ожегов поспешил выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха. По объективным причинам всё происходило ночью — чтобы толпа советников не ходила по общественному госпиталю, как бы намекая, что что-то очень не в порядке. И Ожегов был рад этим причинам, потому что благодаря им ему сейчас не пришлось прятаться от палящего Солнца в машину.

Вскоре появился и Добряков и попросил садиться. С мрачным видом расположившись на сидении рядом с Ожеговым, он отдал транспорту команду на движение. Машина тронулась и взяла нужный курс, а он всё равно молчал. Для него это было обычным состоянием, учитывая, что в присутствии третьих лиц Вадим вообще не слышал от него ни одного слова. Но сейчас Ожегову казалось, что он молчит нарочно, желая поиздеваться.

— Каково решение? — не выдержав, спросил священник.

— Оно уже было принято. Мы хотели лишь его согласия. Он не давал его. Не знаю уж, что именно вы ему там сказали, но он своё решение изменил.

— Такой человек не нуждается ни в чьих советах. Если он принял это решение, он принял его до меня.

— Зачем тогда понадобились вы?

— Всем в тот или иной момент требуется священник.

— Понимаю. Вы не хотите говорить о том, что он сказал. Это ваше право.

— Скажем так, это нехорошо.

— Я понимаю и поэтому не настаиваю. Если бы он захотел, то сам бы рассказал нам.

В салоне снова ненадолго воцарилось молчание. Ожегов загляделся на вереницы фонарей и машин. Несмотря на поздний час, в центре столицы было оживлённо.

— Так каковы дальнейшие действия? — спросил Вадим, — я отправляюсь домой?

— Нет. Я тоже думал, что ваша миссия исполнена, но генерал настаивает, чтобы вы остались.

— И надолго?

— Если вы волнуетесь из-за работы, то можете не переживать. С вашим руководством вопрос улажен ещё господином Яблоковым. Но всё равно сроки небольшие. Утром генерала ждёт обследование совместно с ганиадданцами, а к вечеру мы уже будем иметь нужную копию. Так что можете отдохнуть примерно сутки, а потом я явлюсь к вам.

— Даже не знаю, чем заняться.