Джек Вэнс - Ночной огонь

Я обращаюсь ко всем, кто посетит сей мир после меня! Пусть прекрасные девы вздыхают, сожалея об упущенном блаженстве! Пусть галантные кавалеры пожимают плечами, молча говоря себе: «Увы!» Никто из вас не ощутит волнующий ритм моей несравненной, великолепной жизни — к вящему сожалению грядущих поколений!»

Джаро медленно отложил книгу Тобри: «Это можно продать».

«Разумеется», — отозвался Мэйхак.

«Надеюсь, вы от души развлекаетесь, растаскивая библиотеку, как пара старьевщиков!» — презрительно заметила Скирль.

«Развлекаемся во всю! — откликнулся Джаро. — Что может быть веселее?»

Мэйхак попытался разубедить подругу своего сына: «Нельзя же оставлять здесь эти сокровища! Они покрываются плесенью и скоро рассыплются в прах. Подумай, какая это будет трагедия!»

Скирль не стала спорить. Так как ей больше нечем было заняться, она тоже взяла с полки большую книгу и принялась перелистывать страницы.

Джаро открыл вторую книгу. Ее создательницей была Сусу-Ладу из династии Санбари. На протяжении многих лет она отличалась пленительной красотой и пользовалась этим обстоятельством с простодушной невоздержанностью. И почему бы она вела себя иначе? Она умела скрывать от других свои похождения. Ее зарисовки, по мнению Джаро, служили исключительно любопытным источником постоянного замешательства. Живость эротических деталей уравновешивалась в них прямолинейностью невинности, что делало привлекательность персонажей почти осязаемой. Джаро провел несколько минут, изучая одну из иллюстраций. Бесстыдно обнаженная девушка — несомненно, Сусу-Ладу собственной персоной — сидела в арочном окне над рекой. Она прислонилась спиной к мраморной полуколонне, обняв руками колени и глядя на спокойную речную гладь. Деревья — а также их отражения в воде — были изображены с восхитительной подробностью. Возникало впечатление, что девушка дремлет наяву: лицо ее выражало эмоцию, не поддававшуюся словесному определению. Наклонившись, чтобы рассмотреть рисунок получше, Джаро заметил в помещении за девушкой смутный силуэт. Приглядевшись еще внимательнее, Джаро понял, что это была фигура домового, неподвижно стоявшего в тени. Рисунок вызывал любопытство не в последнюю очередь противоречивостью изображенной сцены. Почему за девушкой стоял белый призрак? Почему девушка явно ни о чем не беспокоилась? Сознавала ли она близость домового? Ни на один из этих вопросов не было ответа. Джаро закрыл книгу и отложил ее в стопку, предназначенную к продаже.

Скирль передвинула к нему другое жизнеописание: «Раз уж ты вознамерился красть книги, укради эту тоже — мне она показалась любопытной».

Втроем они сортировали книги целый час и забраковали лишь немногие. Мэйхак вышел и переместил аэромобиль как можно ближе к библиотеке, после чего они погрузили книги в обширный багажник машины. Забравшись в аэромобиль, они поднялись к «Фарсангу», где Гэйнг Нейтцбек помог им перегрузить похищенное в трюм корабля. Покончив с этим занятием, они снова приземлились в саду дворца Карлеон.

Гарлет уже вернулся с площади Гамбойе и скрылся у себя в комнате.

Выкупавшись и переодевшись, Скирль, Джаро и Мэйхак встретились с Ардрианом в малой гостиной. Через несколько минут к ним присоединился юстициар Морлок. «По городу ходят слухи, — сообщил он. — Дыма без огня не бывает, как вам известно. Казнь Асрубала должна состояться в полдень через четыре дня. Я слышал, что завтра или послезавтра дюжина кавалеров-урдов собирается надеть маски наемных убийц. На площади устроят переполох, чтобы отвлечь внимание. Тем временем кавалеры в масках намерены освободить Асрубала из темницы и укрыть его в тайном убежище до тех пор, пока Совет старейшин не соберется в Коллокварии. Если инопланетяне вмешаются, может возникнуть опасный прецедент; кроме того, их могут убить заранее, чтобы предотвратить вооруженный конфликт».

«И что же?» — поинтересовался Мэйхак.

«Я рассматриваю несколько возможностей».

Мэйхак поднялся на ноги: «Существует простое решение проблемы. Казним Асрубала сейчас же».

«Сейчас же? — переспросил Морлок. — Еще даже не стемнело. Я намеревался по меньшей мере подождать до полуночи».

«Лучше сделать это как можно скорее. Никто не ожидает от нас такой решительности. Положим этому конец раз и навсегда».

«Хорошо! — сказал юстициар. — Хотя, конечно, в Ромарте так дела не делаются. Мы предпочитаем размышлять, оценивая и взвешивая все возможные последствия».