Диана Шарапова - По-марсиански

Силы от утренних тренировок действительно прибавились, но физически он выматывался больше, просто все удары и прыжки на съёмках получались лучше, и дублей по его вине стало меньше. Бонусы в виде бокала вина и сговорчивых женщин прекратились сами собой, потому что силы на то, тоже кое-какие требуются. Стало одновременно и легче и тяжелее. Джозеф почувствовал, что организм сдаёт, когда во время съёмок испытал что-то вроде галлюцинаций. Ему показалось, когда он сам оказался в проёме стены, где никого не должно было быть, вне объектива камер, будто кто-то касается губами шеи. Обернувшись быстро и резко, он никого не увидел за спиной. Об этом он никому не сказал, считая, что справиться самостоятельно, и это не такая уж большая проблема.

На 25 день после начала уединений в роще, а всего их должно было быть 30, дурные сны стали не давать отдыхать ночью. Он садился на порог своего коттеджа и в одиночестве курил до трёх часов, пытаясь прийти в себя. Через десять дней он вернётся в Харбин и отдохнёт.

Однажды Цинь проходил мимо импровизированной столовой и услышал как герой номер 2 сериала или номер 1 (даже потом через много лет шли споры между фанатами) громко кричит на своих друзей. Оказывается, у мальчишки-куколки есть характер, он может быть вспыльчивым и грубым. Но длилось это недолго. Подойдя ближе, он уже видел Ма беззаботно смеющимся и обнимающимся со всеми, кто сидел за столом.

На 30 день вставать и идти тренироваться было особенно трудно. По пути уйма мелких примет говорила ему том, чтобы он отказался от своего намерения. Правда, если бы он был из тех, кто слепо доверяет приметам, то не был бы тем, кем являлся. С утра крыльцо под ногой треснуло, но эти коттеджи возводили на скорую руку, возможно плохо закрепили. Ветер неожиданно поднял мелкую зелёную листву и резко бросил прямо в лицо. В роще, когда он уже вышел на тропинку, словно невидимый щит преграждал путь в течение нескольких минут. Всё это лёгкие галлюцинации от истощения.

На небольшой полянке, где Цинь провёл уже 29 дней, он снова выполнил обычный комплекс движений, не слушая треск ветвей. Справедливо полагая, что дикое животное не представит для него угрозы. Закончив прыжок разворотом вперёд, он поднял голову и увидел Мао Куна сидящего под деревом, обнимая небольшой рюкзак. В ноздри ударил запах духов, рубашка была расстёгнута ещё ниже, улыбка насмешлива.

Уже через три минуты мальчишка-модель корчился от боли и кричал от ужаса. Отпустить и избавить тем самым от мук свою жертву Джозеф смог только через полчаса, справившись с собой усилием воли. Этот момент он проворачивал в своей голове тысячу раз, думая как мог бы его избежать, исправить, отменить. И ничего сделать с тем, что произошло, было невозможно. Все попытки загладить свою вину, двухнедельные ночные дежурства у постели, исполнения всех прихотей, совместные обливания слезами так и не привели к результату. Вот такая связь на всю жизнь была между двумя известными и успешными людьми.

Женщина за компьютером видела только тёплые взгляды, синхронность в движениях, мелкие оговорки мимо текста между персонажами.

Их интимные отношения можно было назвать сплетением физической и душевной боли. Один был бессилен отомстить за обманутую надежду и поруганную честь. Другой, не чувствуя вины, остро ощущал ту боль, которую переживал Ма Кун.

Близость между ними заканчивалась каждый раз не разрешением, естественным для такой ситуации, а спазматическими болями для обоих. Две недели выхаживания на съёмной квартире травмированного им гомофоба. По истечении оных жертва потребовала от своего мучителя клятвы верности и преданности. И пришлось обещать. Сериал вышел на экраны с большим успехом, все сцены удалось завершить вовремя, группа разъехалась кто куда. Через полгода Цинь встретил симпатичную начинающую актрису и женился на ней. Ма продвигался вверх по карьерной лестнице стремительно и свято соблюдал образ соблазнительного холостяка. В течение нескольких лет мастер боевых искусств снялся в ряде фильмов и сериалов, заработал себе на ресторан, у него родились трое детей. И к 42 годам он испытал на себе всю скуку «нормальной жизни».

За два часа перед сном он садился за компьютер, избегая общения с детьми, жена занималась ими, не только не возражая, но и испытывая явное удовлетворение от того, что в этом деле у неё нет ни партнёра, ни соперника. После полуночи он принимал вызов на телефоне и спускался к своему мотоциклу в гараж. Модельной внешности актёр и примерный семьянин встречались часа на два. Чтобы накричать друг на друга, подраться, пытаться заниматься сексом и разъехаться по домам. Постепенно из завзятого кутилы Джозеф становился стареющим домашним пёсиком. Жажда жизни пропала, и сам он ощущал себя банковской карточкой на ножках для жены и многочисленных родственников. Всё дело было во лжи, в необходимости притворяться, подлаживаясь под обстоятельства. Нужно было делать то, что ожидалось другими, только тогда увеличивался банковский кредит. И никакой эмоциональной отдачи. Так бы и продолжалось до конца его дней.