Геннадий Тарасов - Призрачный мой дом

– Но про пароль на обратной стороне доски вы знали?

– Случайно. Видел однажды, как записывали…

– Кто записывал?

– Хлебчиков…

– Значит, вы не отрицаете…

– Послушайте, товарищ подполковник! Я ведь мог промолчать, и никаких вопросов не было бы.

– Может, вам просто ума не хватило промолчать, кто знает? Но теперь этот факт зафиксирован, никуда от него не деться.

– Ум здесь ни при чем. Я и сам хочу, чтобы виновный в проникновении на КП и краже был изобличен.

– Вот как? Ну, ну. Хотелось бы верить. Ладно, закончим наш разговор. Подчеркиваю, он предварительный, и, чует мое сердце, далеко не последний. Думаю, уверен, что мы еще не раз с вами побеседуем. Вообще, должен вам признаться, что давно за вами наблюдаю. Скажу откровенно, вы мне не нравитесь, Таганцев. Считаю, что все зло в армии от таких, как вы, везунчиков и папенькиных сынков. Поэтому буду стараться, чтобы вы получили по заслугам. Не больше, но и не меньше. И едва только будет доказана ваша связь с Хлебчиковым в этом деле, правосудие тотчас и восторжествует, поверьте. Поэтому, если что-то такое есть, мой вам совет, немедленно облегчите душу чистосердечным признанием. Оно вам зачтется. Нет? Напрасно. Ну, идите пока. Думайте…

Закрыв дверь и оставив за спиной Кротова в его бункере, Серж остановился, какое-то время не решаясь двигаться ни в одну сторону. Пространство вокруг вдруг представилось ему враждебным, оно будто сдавило его со всех боков, прижалось к ушам шерстяными ладонями, наполнило их белым шумом. Ш-ш-ш-ш-ш… И, перебивая его, ритм пульса в висках. Ничего себе, думал он оторопело. Ни сном ведь, ни духом, и вот уже я, вроде, и главный подозреваемый. А с Кротова станется, он что угодно доказывать будет. И докажет-таки, особенно, если других версий не возникнет. Ничего себе… Что теперь делать? А делать надо.

Подумав лишь мгновение, он двинулся обратно, на КП. Что делать в первую очередь, ему ясно было еще вчера. Он, собственно, и пытался – искать Гешу. Но события начинали набирать ход, они ускорялись и уже подталкивали его в спину, поэтому следовало поторапливаться.

Едва он вошел на КП, все взгляды устремились на него. Он поднял вверх руку, сигнализируя, что жив, и что все в относительном порядке, но его буквально у входа перехватил Лукьянович и тут же отвел в сторону, все к тому же окну.

– Ну, что? Как там? Кротов наезжает?

– Да, строит предположения и требует чистосердечного признания. Явка с повинной также приветствуется.

– Вот, скотина! Прости, вырвалось. Но имеет же наглость обвинять офицера! Ну, а что вообще? Какие факты появились, может быть?

– Фактов никаких, как я понял.

– Я так и думал. Одни версии. Но и то пока неплохо. Хуже будет, когда под версии факты найдутся. Нам надо поспешать, и первым делом найти этого, Хлебчикова. Гешу твоего.

– Да не мой он! А вы все же на него думаете?

– Все мы сейчас что-то на кого-то думаем. Нам ничего и не остается, только думать. А Гешу надо найти, поговорить с ним, чтобы хотя бы понять, чем он дышит. Может, у него алиби железное, откуда нам знать? И все пузыри Кротова тут же лопнут сами собой. Надо все проверить, не пуская на самотек.

– Его с утра искать следует, вечером бесполезно. Я вчера попытался…

– И что?

Серж в ответ неопределенно дернул плечом.

– Понятно… Ну, ты пока не переживай, что-нибудь придумаем.

– Я уже придумал. Дайте мне пару дней отгулов. У меня есть в запасе.

– С этим вопросом вон, к Захарию Львовичу. Он все же твой непосредственный начальник, пусть сам решает. А начнет упираться, сошлешься на меня.

– Давай, за работу, за работу! – встретил Дукшта-Дукшица Сержа призывными словами, а у самого глаза щелочками, зрит прямо в корень, охотник, желает знать правду. Но Серж не поддался на его торопливую провокацию.

– Командир, у меня кризис неожиданно назрел. Душевный. Работать не могу. Дай мне пару дней отгулов, а? Попьянствовать, по-простому – сбросить напряжение, разрядиться, в себя прийти. Отпусти, а?

– Ты что, с ума сошел? Какой еще кризис? Нет, никуда тебя не отпущу. Мне и заменить-то тебя сейчас некем. Война кругом, вот наш кризис, какие отгулы! Быстро за работу!

– Дело твое, Львович, ты начальник, ты решения должен принимать. Но, с другой стороны, я ведь могу и застрелиться. Вот достану пистолет из сейфа, и ба-бах! Или перепутаю целеуказания, координаты – не нарочно! – и самолеты куда-нибудь не туда заведу. Что тогда? Или еще что. Будешь отвечать, как командир мой. А я скажу, что устал, хотел в отгул, а меня не отпустили. Ты не отпустил. Такая реальность тебя больше устраивает?