Роман Максишко - Павлиний хвост

В одночасье дом дедушки Педро наполнился хлопотливым кудахтаньем прислуги, грохотом посуды на кухне, волнительным шумом гостей и жизнерадостными криками правнуков, носившихся повсюду, как метеоры, и глаза старика наполнились слезами радости. Он был счастлив, быть может, так, как никогда прежде.

Сидя за огромным столом в каминной гостиной, окруженный многочисленными отпрысками, манерно вкушавшими фамильный тыквенный суп с молодым овечьим сыром, белым вином и лепестками цветов миндаля, Нуньес де Бальбоа-старший вспоминал свою молодость и думал лишь о том, как снять камень с души, угнетавший его вот уже более полувека.

Дон Педро обосновался в Колумбии в начале 1943 года, куда он бежал из Европы, спасаясь от фашистского режима. После ряда хитроумных операций со счетами в швейцарских банках молодому богачу удалось переправить в США большую часть своего фамильного состояния. Капитал был практически сохранен. Потери составили около 25 процентов, но по тем временам это была приемлемая жертва, поскольку на кону стояла сама жизнь.

Несколько месяцев эмигрант провел в Соединенных Штатах, однако несмотря на то, что дела его шли вполне успешно, предприимчивый дон Педро – к немалому удивлению друзей – очень быстро перебрался в Южную Америку, поселившись в шикарном поместье в Эль Оксиденте, к юго-западу от Субы и Энгативы – двух, пожалуй, самых респектабельных районов столицы Колумбии. Из окон его гасиенды, которую местные жители прозвали Каса-дель-Нуньес, были хорошо видны и восточные склоны Кордильер, и зеленые берега озера Умедаль де Хабоке, и извилистая река Богота, отливающая вечной синевой, а чуть дальше к западу – просторы парка Ла Флорида с его великолепными полями для гольфа.

Простые люди побаивались чудаковатого новосела и старались по возможности держаться подальше от его усадьбы, поскольку в народе, почитавшем состоятельного помещика прямым потомком самого Васко Нуньеса де Бальбоа, знаменитого испанского конкистадора и покорителя Эльдорадо, ходила молва, будто он занимается колдовством и алхимией, добывая золото при помощи шаманских камней. Но, как известно, нет дыма без огня. Народные страшилки про таинственного идальго стали ответом на его более чем странные манипуляции с недвижимостью. Едва прибыв на континент, богач сразу начал скупать обширные земли в джунглях провинции Гуайниа на востоке страны. Зачем ему понадобились непроходимые леса и горы, никто не понимал, вот и начали сочинять небылицы.

В результате за несколько месяцев дон Педро из малоизвестного переселенца превратился в крупного землевладельца, имевшего в собственности тысячи акров никому не нужной земли. И ладно бы оказались там каучуковые плантации или золотоносные жилы, это бы хоть как-то все объясняло, а так ведь обычная сельва, где не ступала нога человека…

Вскоре молодой и энергичный дон Педро Нуньес де Бальбоа, которому к тому времени исполнилось тридцать три года, стал желанным гостем в домах местной элиты. В сознании зажиточных соседей понятие «неудобья» быстро стерлось, а «тысячи акров» наоборот укоренилось и даже разрослось, и вот уже матушки со вздохами умиления начали рассматривать европейского щеголя со странноватым старосветским акцентом в качестве завидной партии для своих дочерей. Да и многим молодым невестам мысли об этот статном мужчине в полном расцвете сил не давали покоя.

И неизбежное случилось. Недолго дон Педро гулял в холостяках. Не прошло и года, как он женился на миловидной девушке Агате Валенсии – дочери крупного банкира, – взяв за ней приличное приданое. А еще через год на свет появился их первенец и наследник Мигель Кристобаль Нуньес де Бальбоа. А еще через пару лет – пухленькая дочурка Роза Мария, красавица из красавиц, веселая и неугомонная. А далее – еще трое детишек погодков.

Жизнь поначалу складывалась как нельзя лучше. Но годы неслись один за другим, и вот уж дон Педро начал понемногу дряхлеть и чувствовать немощь, и все чаще и чаще стали возникать перед ним призраки прошлого.

Когда пришло время сигар, старик Нуньес позвал своего старшего сына Мигеля в кабинет.

– Майки, я должен тебе кое-что сказать, – начал дон Педро, поудобнее усаживаясь в глубокое кресло. – Ты знаешь, наши дела идут неплохо, и ты блестяще справляешься со своими задачами в США, однако пора тебе перебраться сюда и принять управление всей компанией. Я стар, и скоро меня не станет. Я должен быть уверен, что дело всей моей жизни не пропадет.