Энни Уэст - Павлиний глаз

Осязая шероховатость холодного пола босыми ногами, Изабелл сожалела, что в тот злосчастный момент на ней не было ничего, кроме этого купальника. Металлическая проволока, туго обвивала ее талию и щиколотки, словно вгрызаясь в продрогшую кожу, любое движение рук отдавалось болью из-за тяжелых наручников. Белл старалась не шевелиться, чтобы не бередить ран.

И еще этот навязчивый вкус во рту — он стал неотъемлемой частью ее злоключения, так же как и окружавшие их прелая сырость и смрад. Ее постоянно знобило. Но хуже всего было чувство страха...

Белл посмотрела на Дункана. Коллега был бледен, но бедняге удалось забыться сном. К счастью, ей было позволено перевязать ему рану, и теперь она с облегчением отметила, что кровотечение остановилось. Больше она ничем помочь не могла.

В статусе заложников они пребывали уже около тридцати часов. И все это время находились в какой-то зловонной каморке. Белл убедилась, то взывать о помощи бесполезно, а для того, чтобы бежать, нужно стать либо великим магом, либо вооруженным до зубов громилой-карателем. Она знала это наверняка, потому что исследовала все пространство каморки — миллиметр за миллиметром, пока на нее не надели наручники.

Ей было известно лишь одно — их держат на небольшом острове, точнее — пустынном атолле, который можно обойти за пять минут. И кроме песка, пары пальм и этой лачужки, здесь ничего не было. Они попали в положение, которому не позавидуешь.

Невольно Белл остановила взгляд на большой бутылке с водой, которую оставили похитители. Она не пила с рассвета. Воды оставалось на самом дне, и Белл решила оставить ее для Дункана. Кроме жажды ее мучил сильнейший голод.

Их с Дунканом силой доставили на этот остров, буквально выволокли из лодки и грубо втащили в лачугу. Белл терялась в догадках, кому бы могло понадобиться это похищение и, главное, в каких целях?

Ни она, ни Дункан не были ни богатыми, ни знаменитыми и не имели какого-либо влияния в обществе. Белл пыталась прикинуть, не явилась ли эта акция ответом на какое-либо их действие, сильно задевшее чьи-то чувства, но ни в своих поступках и высказываниях, ни в поведении Дункана не могла припомнить ничего достойного отмщения. Да и в своем окружении она не знала людей, способных на столь жестокий акт возмездия.

Изабелл прикусила губу, стараясь не допускать мысли о возможном конце. Она заставляла себя поверить в то, что пленение двух безобидных и безвестных морских археологов — не более чем ошибка, которая вскоре выяснится, что никто не желает им смерти. Однако...

Кто станет искать безвестных и ничего собой не представляющих исследователей, плененных на крохотном острове, которого даже нет на карте, в необъятном Аравийском море?

В любой момент могли появиться эти негодяи, которые всем своим видом внушают ужас, а ведут себя так, словно их самое заветное желание — перерезать пленникам горло. Она не видела их лиц, скрытых под масками, но их глаза выдавали людей, которым не придется бороться с сомнениями, и если последует приказ убить, они, не раздумывая, сделают это.

Изабелл никогда не отличалась крепкими нервами, легко поддаваясь волнению. Но, оказавшись в этой жуткой ситуации, она старалась делать все возможное, чтобы не впадать в панику, не лишать себя и товарища шанса выжить. Теперь у них обоих не было иной задачи, кроме этой.

Это непростое испытание необходимо преодолеть, потому что в Австралии ее ждут мать и сестра. Ее безвестное исчезновение ввергнет родных в неописуемое горе.

Преодолевая боль, Белл поднесла к глазам руки, накрыла лицо ладонями. И бесшумно заплакала. Обжигающие слезы обильно катились по щекам. Она с трудом подавляла всхлипывания и стоны, ее плечи содрогались от плача, который невозможно было унять. Прошло нескольких мгновений тяжелого отчаяния, и Белл все же удалось не пасть духом и взять себя в руки.

Она осторожно сползла на пол и расположилась чуть в стороне от Дункана на раскиданной соломе. Девушка и не рассчитывала, что сможет заснуть, но тело нуждалось в отдыхе.

Изабелл закрыла глаза...

Шум заставил ее проснуться. Громкие завывания и стоны разрывали воздух, казалось, что эти звуки сотрясают и стены, и крышу.

Изабелл разлепила глаза. Было темно, но она тотчас вспомнила, где находится. Прислушавшись, девушка поняла, что это воет море, что это шторм терзает стены ее вынужденного пристанища.