Андрей Чвалюк - Сигналы утонувшего маяка

– Так много дел, – Тирес закачал головой, отчего его длинные спутанные в неопрятные колтуны волосы застучали по тощим плечам. – Пожалуй, подожду прилета гостей здесь. – И он снова улегся в кровать, закинул ногу за ногу и, покачивая ей в такт, стал насвистывать какую-то веселую мелодию.

– Тир, ты серьезно планируешь весь отпуск лежать в кровати и курить буфотерию? – спросил Иван.

– А почему бы и нет, Бро! У меня работа нервная, имею право немного расслабиться. Ты знаешь, сколько раз за последний месяц изоляты нападали на платформу?

– Пять?

– Семь! А ты знаешь, как мне тяжело бегать вверх-вниз по лестницам! Только вернешься, приступишь к работе, и снова эвакуация. Почти две сотни ступеней вниз, прыжок в катер и романтическая морская прогулка в веере брызг, а через четыре часа в обратный путь, выгрузка и подъем на пятьдесят восемь метров по арматурным ступеням. Иногда, услышав сигнал тревоги, хочется забиться в какую-нибудь щель и просто переждать этот кошмар. Но нельзя, нельзя…

Тирес снова занял сидячее положение, его руки, лежащие на коленях, слегка подрагивали. Иван присел рядом с ним и приобнял за плечи.

– Нефть – это кровь нашей колонии, – напомнил он товарищу. – Почти вся продукция предприятий военно-промышленного комплекса или непосредственно изготавливается из нефти, или использует производные ее переработки. И чем больше становится военный флот, тем больше ее требуется. Я помню времена, когда наш корабль сопровождал танкер к платформе и обратно не чаще раза в месяц. Тогда и нападения изолятов на платформу случались пару раз в год. Но сейчас танкер курсирует безостановочно и вывозит практически все, что удается добыть. Изолятам остаются крохи, да и те приходится подгребать регулярно, иначе можно не успеть. Вот они и звереют.

Тирес вцепился своими длинными пальцами в руку Ивана.

– Я видел прогноз, составленный капитаном, – зашептал он, – и своими глазами регулярно вижу плачевное состояние оборудования. Износ ключевых узлов достиг критического уровня. Объемы добычи упали и будут дальше уменьшаться. Я боюсь, что однажды, не обнаружив в баках нефти, изоляты просто взорвут наше плавучее нефтехранилище, как сделали с западной установкой.

– Вот это вряд ли, – заверил Иван товарища. – Своих нефтепромыслов у изолятов нет, а флот будет побольше нашего. Так что пока черная кровь будет хоть немного капать, мы будем продолжать ее делить между собой.

– А когда насосы окончательно сдохнут – пересядете на весла, как в старых фильмах? – криво усмехнулся Тирес.

– Надеюсь, к тому времени война закончится, и на заводах смогут изготовить новое оборудование. Так что без работы не останешься, – улыбнулся в ответ Иван.

Чтобы переключиться с болезненной темы, он спросил:

– Идешь сегодня на праздник?

– Что за праздник? – наморщил лоб Тирес.

– Ну, ты что, – воскликнул Иван, – семьдесят девятая годовщина высадки на планету.

– А, точно, – хлопнул себя ладонью по лбу Тирес, – я немного потерялся в датах.

– Все мозги прокурил, – не удержался от подколки Иван.

Тирес поднял вверх указательный палец.

– Святой Ксенер, да никогда не сядут его батарейки, лично исследовал психоактивные свойства буфотерия дистихус и не обнаружил вредных последствий от ее применения.

– И как же он по твоему мнению проводил исследования, – рассмеялся Иван, – накуривал лабораторных мышей?

– Не знаю, – смутился Тирес, – я брал информацию из ботанической энциклопедии. Вот отобьете у изолятов генетический банк, и сможешь лично спросить об этом у ксеноселекционера. Лучше расскажи, как там служат мои малыши, – и он покачал в воздухе искалеченной ступней.

Во время первого же боевого рейда корабль, на котором находились только закончившие учебку Иван и Тирес, попал в засаду изолятов и получил пробоину в кормовом отсеке. Взрыв снаряда спровоцировал пожар. Экипаж всеми силами боролся за живучесть. Даже часть орудийных расчётов перебросили на борьбу с огнем. В одну из таких команд и попал Иван. Сбивая языки пламени углекислотным огнетушителем, он первым заметил лежащее на палубном настиле машинного отделения тело. И пока остальные тушили пожар, Иван растаскивал стальные балки, которыми был частично присыпан Тирес. Все бы ничего, но оторвавшийся при взрыве рамный шпангоут [5] Шпангоут – металлический поперечный элемент жесткости обшивки корпуса корабля служащий опорой для несущих продольных связей. при падении воткнулся в настил именно в том месте, где находилась стопа моряка, и отрубил ему все пальцы на левой ноге. Иван вытащил друга из задымленного отсека до того, как тот успел задохнуться или истечь кровью. Остальным мотористам повезло меньше.