Андрей Чвалюк - Сигналы утонувшего маяка

– Неплохо. Однако сколько таких орудий установят на линкор – максимум четыре-шесть? Все равно это капля в море.

– Ваня, – покачал головой дедушка, – ты недооцениваешь роль капель. В девятнадцатом веке на матушке-Земле жил поэт, если перевести его произведение на лингв, оно зазвучит так.

Евгений Кузнецов устремил взгляд вдаль и начал декламировать.

– Что такое «потоп»? – задал вопрос Иван.

– Потоп – это когда вода в водоеме поднимается настолько, что заливает прибрежные земли, нанося вред промышленности и сельскому хозяйству. Вот и в случае с новой крупнокалиберной артиллерией – пусть ее немного, но она может стать тем фактором, который перевесит чашу весов в нашу пользу, и многолетнее противостояние закончится победой.

– Верится с трудом, – скептически хмыкнул Иван.

– Человек всегда надеется на лучшее. Я, например, надеюсь, что правительство делает ставку не только на дальнобойную артиллерию. И общение с коллегами подтверждает мои догадки. В любом случае какой-то из новых проектов сработает и вызовет эффект лавины.

– Лавины? – переспросил Иван, услышав еще одно незнакомое слово.

И Евгению пришлось объяснять никогда не видевшему снега внуку принцип лавинообразного эффекта.

Они еще немного поговорили о колониальной политике и разошлись по своим делам. Но мысль о том, что даже одна капля может сыграть большую роль, крепко укоренилась в сознании молодого моряка.

Тирес жил за городом. Небольшой домик, собранный из стандартных металлопластиковых конструкций еще на заре колонизации, имел типовую планировку и был рассчитан на проживание семьи из четырех человек, но сейчас в нем было всего два жильца.

Иван отворил скрипучую калитку, пересек заброшенный палисадник, в котором занимались выживанием (по-другому и не скажешь) несколько чахлых цветочных кустов, и зашел в дом. Прихожая встретила его пылью и запустением. Сплетённая из водорослей циновка на полу вся истрепалась и частично скрылась под слоем песка. В углах валялись пустые банки из-под напитков и упаковки от сублимированной еды. Ничто не наводило на мысль о том, что здесь кто-то живет. Но Иван навел справки в конторе нефтедобывающей компании и узнал, что вахта Тиреса закончилась несколько дней тому назад, а значит он, скорее всего, находится дома.

Парень отворил дверь в ближайшую комнату – никого. Вернулся в коридор, толкнул следующую дверь и тут же поморщился. В нос сразу ударил резкий неприятный запах. Поиски товарища можно было считать оконченными.

В помещении царила полнейшая темнота. Иван щелкнул выключателем, и когда белый свет озарил комнату, увидел, как сидящее на столе крупное насекомое подняло голову и растопырило острые жвала. Это было единственное движение в комнате, потому что лежащее на кровати тело человека не подавало признаков жизни.

Иван горестно покачал головой. Шагнув к дальней стене, он поднял поляризационные шторки и открыл окно, впуская в комнату свежий морской воздух. Запах сожженных грязных носков стал понемногу выветриваться. Иван наклонился над кроватью и потряс товарища за плечо. Первые попытки привести его в чувство провалились, пришлось усилить воздействие. Наконец на черном лице открылись глаза. Они мазнули невидящим взором по потолку и с трудом сфокусировались на Иване.

– Бро! – прохрипело лежащее на кровати тело и приподнялось на локтях.

Тирес хотел еще что-то сказать, но закашлялся и судорожно потянулся рукой к стоящей на столе бутылке с водой. Утолив жажду, он испустил блаженный выдох и принял сидячее положение. Его нога при этом задела валяющуюся на полу стеклянную колбу с конусообразным утолщением на конце, в которое была впаяна трубка. Иван проводил взглядом звякнувший предмет и укоризненно взглянул на товарища.

– Опять куришь эту дрянь? – строгим тоном спросил Иван.

– Без дури жизнь на этой планете была бы совсем дерьмовая, – философским тоном произнес Тирес.

– Знаешь места получше?

– Ходят слухи, что на матушке-Земле неплохо живется.

– Я тоже такое слышал, но чтобы туда попасть, нужно сначала победить изолятов и вывести в космос гипермаяк.