Андрей Чвалюк - Преодолеть табу

– А разве Великие отцы установили срок на сборы? – вопросом на вопрос ответил Лещ.

Старейшина в задумчивости провел рукой по своей седой бороде.

– Нет, но ты уже получил брачное разрешение и должен отправиться в путь.

– Я знаю и уже иду, просто делаю это медленно, – апатично ответил Лещ, которому не нравилось, что его подгоняют. – Вот видите.

Он сделал шаг в сторону и снова оперся руками на изгородь.

– Хм, однако, земли племени Глубоких озер в другой стороне, – произнес старейшина.

– Ну тогда так, – парировал Лещ и, сделав два шага в противоположном направлении, снова прислонился к забору.

Старик еще раз хмыкнул. «Из таких получаются хорошие старейшины», – подумал он. Но в слух произнес другое.

– Лещ, ты второй ребенок у своего отца и у тебя есть только два варианта: утром отправиться за женой или в обед отправиться вместе с Исходом. Сам решай, чего ты больше хочешь. Да пошлют тебе Великие отцы мудрость, чтобы сделать правильный выбор.

Сказав это, старик развернулся и медленно пошел в сторону центра поселения.

– Воля Великих отцов не разрешает мне выбрать то, что я хочу, – хотел он крикнуть вслед старейшине, но благоразумно промолчал.

Непредвиденные дневные хлопоты утомили Леща, и когда настала ночь, он заснул спокойным сном, каким и должен спать молодой здоровый парень. Однако дневные мысли не отпускали его даже во сне, подсознание усиленно работало над решением проблемы, и когда Лещ утром открыл глаза, в его голове уже созрел готовый план.

Традиционное утреннее собрание племени в связи с Исходом было перенесено на обеденное время. Площадь перед общинным домом с самого утра начала заполняться ящиками, мешками и корзинами. Кричала возмущенная птица, запертая в плетенных из лозы клетках, блеяли козы и овцы, которых вместо пастбища согнали на мощенную камнем площадку. Перекрикивались люди, еще раз сверяя количество и содержимое тары со списками. Суровые и деловые взрослые резко контрастировали с бледной растерянной молодежью. Последние были одеты и обуты не по погоде и носили на поясах ножны с ножами разной длины и деревянные фляги. В толпе чинно передвигались старейшины, осматривая грузы и раздавая последние указания.

Лещ заметил кузнеца, сидящего на штабеле ящиков, и подошел к нему.

– Великие отцы.

– Да вернутся они быстрее.

Обменялись они традиционным приветствием.

– Ну и денек, – закинул Лещ пробную фразу для начала разговора.

– Денек еще так сяк, а вот ночка была и правда жаркой, – подхватил тему кузнец. – Весь запас железа извел, еле успел все сделать.

И он хлопнул рукой по ящикам, на которых сидел.

– Малая наковальня, малый молот, полный комплект клещей и зубил, пробойник, запас буры [2] Бура – она же тетраборат натрия. Применяется в роли флюса для ковки и кузнечной сварки. на первое время, чертежи. Хорошо, что старейшина Хмель заранее предупредил об Исходе, – кузнец поскреб своими черными ногтями закопченную бороду.

– Серьезный груз, – поддакнул ему Лещ, еще раз осмотрев ящики. – Как же они все это унесут, дядька Сыч?

– Раньше как-то уносили, значит и эти смогут, – хохотнул кузнец. – Да и поможем им, конечно. До моста точно, а может и до границы, как старейшина Хмель решит. А вот кстати и он.

Названный старейшина как раз выходил из общинного дома, за ним ступали еще трое: двое мужчин и одна женщина. И если Хмель был одет в длинную рубаху, штаны, жилетку и лапти, то остальные трое щеголяли в кожаных куртках с меховыми капюшонами и высоких, почти до колен, сапогах. Причем вся троица была без привычных резных посохов, являющихся знаком их статуса.

Хмель остановился на крыльце и сильным голосом произнес:

– Сегодня, повинуясь воле Великих отцов…

– Да вернутся они быстрее, – ответил народ на площади.

– Наши сыновья и дочери исходят из племени Свежего ветра, чтобы основать новое племя. Пятнадцатый раз от начала времен мы отправляем своих детей, чтобы они, следуя заветам, продолжили заселять долины. Лишь послушание и неукоснительное соблюдение традиций приблизит момент возвращения наших Великих отцов. Посему да начнется Исход!

Трое стоящих за спиной Хмеля старейшин обошли его и, спустившись с крыльца общинного дома, снова повернулись к нему лицом.

– Я вверяю вам эту молодежь, – Хмель указал рукой на группу юношей и девушек, замерших в центре площади, и передал одному из стоящих перед ним старейшин посох с обсидиановым навершием.