Энтони Рейн - Престижное потребление

Меж тем на экране билборда появилась некрасивая плачущая женщина в роговых очках и платье мышиного цвета, сидевшая у аквариума с маленькой черепашкой. Фон – обычная замкадочная халупа в одном из «человейников» типа Четырехгорки или Мудилково.

Сочный глубокий мужской голос с бархатистой хрипотцой сочувствующе произнес:

– Бросил мужчина?

Женщина кивнула.

– Угу! – она закрылась платком и заревела еще пуще.

Следующий кадр: некрасивая тетка с обрюзгшим лицом в шерстяной кофте вязала на спицах чулок и гладила толстую черепаху, вальяжно развалившуюся на коленях.

– Старость. Одиночество, – сочувственно произнес диктор и, внезапно переходя на крик, приказал: – Забудь!

Перебивка кадра, выход из затемнения.

Появилось изображение овального розового прибора с пластиковыми разъемами-электродами, лежавшего на золотистой тарелочке с голубой каемочкой.

Воссияли софиты. Вдарил десятком ракетниц фейерверк. Посыпались желтые листики конфетти и разноцветные крученые ленточки.

Голос за кадром торжествующе произнес:

– «Оргазмайзер». «Хунь Сунь Сексоботикс». Модель FC-Х. Только для тебя и твоих мужчин!

Опять перебивка кадра.

Женщина уже не плакала, одетая в латексное платье с бронзовыми застежками и удобные нежно-розовые ботиночки, она танцевала возле барной стойки ночного клуба с тремя подкачанными мужчинами в одинаковых голубых поло и темных шортах в обтяжку.

Неоновые вспышки. Вибрирующее звучание скрытых колонок. Ядреный олдскульный «Drum and Bass» c ломаным ритмом брейкбита и скоростью за 180 долей в минуту изливался на зрителя.

Официанты принесли веселой компании жареных черепах в панцирях.

Музыка слегка замедлилась, а диктор, переходя на речитатив, безапелляционно провозгласил:

– Слушай, не парься, просто будь в тренде – инсталлируй реальные бренды!

Камера сделала крупный план на изысканном блюде из земноводных. Потом – на танцующих и извивающихся у шестов женщинах в таких же облегающих розовых платьях.

Голос за кадром доверительно, вкрадчивым тоном сообщил:

– Позвони в течение часа – и совершенно бесплатно получишь секс-адаптер для своих подруг!

Мигнула надпись:

« Все товары сертифицированы»

Пошел следующий ролик, что-то там про инвестиции в медицинские центры Таиланда…

Машинист на перегоне не унимался со своей игрой в «тяни-толкай», и пытка рекламой не думала заканчиваться.

Светка процедила сквозь зубы:

– Твари! Ненавижу!

Длинный бомж Филиппыч взял пустую бутылку, размахнулся рукой-граблей и швырнул в экран. Емкость разбилась, по стеклу побежали трещины. Изображение зависло – пальмы, песок и раскрасневшаяся харя какого-то дебила, обнимающего двух азиаток в бикини… четырьмя руками – за сиськи и жопы.

Упитанный Коляныч даже не обратил внимания на билборд. Был занят делом.

Филлипыч сервировал столик – банки с кошачьим кормом, водка, пара бананов.

– Коляныч, слышь?

– А-а-а? Что? – Коляныч тянул за дергающуюся веревку.

Трэш со Светкой аж расплылись по автомобильному стеклу – настолько интересно было наблюдать за бомжами. Отбросы отбросами – а мужицкая стать имеется. Вот они, последние натуралы!

Филиппыч, размахивая второй бутылкой, гаркнул:

– Они в этом шоу-бизнесе все через одного – киборги! Брось псину!

Коляныч тянул веревку. На другом конце – кость, в которую вцепился кибер-шпиц с механическими протезами вместо лап. Собака рычала, упиралась, тянула на себя.

Филиппыч разлил водку, встал:

– Я сказал, оставь псину!

Коляныч поперхнулся, отпустил «удочку», показал на экран с зависшей картинкой тайской идиллии.

– Ты че, а обед? Эти, что ли, накормят, рептилойды иродовы?

Филлипыч отмахнулся:

– Зубы болят. Там укусить нечего. Мяса нет! Одни гайки, – он глотнул из горлышка живительной субстанции и швырнул опустошенную бутылку в шпица.

Стекло разбилось об угол ржавого холодильника.

Почти попал.

Шпиц оставил кость, заскулил и убежал по мусорной куче вверх, громыхая протезами.

Филлипыч, ковыряясь палочкой в зубах, нравоучительно произнес:

– Натуралам нет места в шоу-бизнесе!

Бомжи наконец-то заметили одинокий Светкин «Mini».

– Дееевочки! – фальшиво и слащаво запел Коляныч и потянулся к пассажиркам. – Подайте бедным артистам на пенсии!

Филиппыч, обогнав коллегу, понесся к потенциальным благотворителям, будто собирался давать автограф, размахивая персональным терминалом для пожертвований.