Энтони Рейн - Престижное потребление

Долбаный машинист наконец-то закончил свое геморройное трахание с вагонами – шлагбаум поднялся, и Светка вдавила педаль в пол.

Не стоило прерывать чужой обед и пьянку – плохая примета!

Машина перескочила «железку» и спустя пару сотен метров въехала в церковный дворик за оградой.

Забор у храма выстроили добротный – армированный металлическим швеллером и уголками профнастил три метра высотой, поверх которого – колючая проволока-путанка.

Внутри – деревянный домик охраны, колодец для извлечения из подмосковных недр святой воды, пара вагончиков для гостей. По центру – палисадник с небольшим прудиком. За храмом – спортплощадка: система турников для воркаута. Разборная штанга на жим, килограммов, наверное, на триста.

Отец Спиридон, крупный, накачанный афророссиянин, с бородкой и дредами, в перерывах между делами церковными тягал железо. Обнаженный по пояс, с большим позолоченным крестом на якорной цепи, он как раз делал подход в жиме. Запросто вот так, без страховки. Священник пользовался успехом у прихожанок, конечно, когда не сидел «на курсе» (в это время проку от него как от мужика было ноль, химия – она и есть химия).

Трэш и Светка навещали батюшку в любой фазе, на «сушке» или «наборе массы», и каждый раз по делам богоугодным и богоинвестиционным, так что он, бедный, сам, наверное, уверовал в возможность дружбы между мужчиной и женщинами.

Отец Спиридон увидел подруг и оставил штангу. Встал, поиграл гипертрофированными мышцами на публику, зачерпнул в прудике ведро воды и вылил на себя. Растерся полотенцем и надел подрясник от «Judas Priest Hardrockstar», что девушки когда-то ему подарили в складчину на день рождения.

– Здравствуйте, чада мои! – отец Спиридон говорил с легким сюсюкающим акцентом ласкового мерзавца. – Решили проведать многогрешного раба Божьего?

Светка первой побежала лобызать мозолисто-мускулистую длань батюшки.

Трэш не спеша поправила платье и походкой от бедра проследовала за подругой.

Афрорусский священник-культурист в этот день больше работал со Светкой. Исповедовал, причащал. Потом все вместе слушали металлический рэп, который на досуге сочинял отец Спиридон. Он готовился к всецерковному межконфессиональному конкурсу талантов «Возглас».

Батюшка упрашивал подруг остаться на шашлык. Но за Светкой ожидался к приезду бойфренд Проктолог со своей мотобандой. Трэш, поскольку ненавидела заднеприводных нищебродов, вызвала беспилотный авто и стартовала на работу. Не стоило размениваться на мелочи.

Июль в этот год не выдался на жару. Всего плюс двадцать в тени. Климатологи, футурологи и прочие горе-прогнозисты в начале двадцать первого века бесполезно проели и пропилили свои гранты на исследование глобального потепления. Поэтому и эффект от их предсказаний оказался так себе. Они проглядели стремительное развитие военно-медицинских и кибернетических технологий и их внедрение в индустрию красоты, а также слияние с миром гламура и шоу-бизнеса…

Элитный коттеджный поселок на Новорижском шоссе в тридцати километрах от Москвы строился явно не на климатические гранты. Таких денег на науку точно в России не выделяли.

Взгляду прохожего представал высокий кирпичный забор с деревянными вставками, увитый сверху ползучими лианами и кустами акации. Массивные, набранные из дуба створки ворот были украшены позолоченными девами-русалками, стилизованными под поп-певиц конца двадцатого века.

На огороженной территории расположился роскошный, кремового цвета трехэтажный особняк с белыми колоннами и черепичной коричневой крышей. Добротный такой, на три тысячи квадратных метров благополучия.

В просторном дворе, окруженном хозяйственными постройками и домиками для прислуги, наличествовали: вертолетная площадка, японский сад камней, зеленая горка с искусственным водопадом и капитальный мраморный бассейн – место, где можно искупать полсотни топ-моделей разом.

Рядом с бассейном возвели временную сцену. Светомузыка – прожектора и софиты, колонки на блестящих рамах и кругляши сабвуферов на решетчатых фермах. На массивном кронштейне – монструозный шар-стробоскоп. Метра три в диаметре, с золотыми и серебряными пластинками-вставками.

Сцену безумные дизайнеры декорировали эклектично: пестрые цветные ленточки, воздушные шарики, романтические бантики и цветочки соседствовали с безоткатными орудиями, крупнокалиберными пулеметами и минометами на подставках, мотками патронных лент и ящиками боеприпасов разных калибров. В углу, слегка проминая помост, так, что под него уже завели для надежности подпорки, стоял приземистый броневичок камуфляжной расцветки с башенкой модели «мечта Троцкого». Художественное безобразие венчала надпись из разноцветных полосок и шариков: «Поздравляем с юбилеем, Генералити!»