Елена Забродина - Карантинная Мадонна. Враг не снаружи, враг – внутри

Инга спустилась к наполовину пересохшему ручейку чистой ключевой воды. Он тонкой струйкой вытекал из-под валунов разной величины, тесно скученных на пригорке. Жажда перекрывала все другие желания. Она присела, зачерпнула пригоршней ледяной воды. Горло тут же обожгло, а зубы заломило. Вода отдавала каким-то неприятным привкусом, горьковатым и солоноватым одновременно. Но это все-таки, была так необходимая ей сейчас жидкость.

Инга напилась, вытерла рот рукой. Обошла валуны, разглядывая странный ключ. Он бил с другой стороны, прямо из-под камней. Подземный ручеек образовался здесь давно. Вон сколько крупного песка вокруг. Он скрипел и проваливался под тяжестью ее тела. Среди песка что-то блеснуло. Инга наклонилась, разглядывая предмет. Эта была небольшая линза в металлической оправе. Из какого-то прибора, то ли телескопа, то ли фотоаппарата. Инга в оптике плохо разбиралась. Ее профессией была архитектура и строительство. Это была ее работа, ее хлеб.

Стекло было черным от копоти и слегка оплавленное по ободку. Первое что пришло в голову – пацаны ставили опыты, пытаясь поджечь линзу. Хотя обычно все делается наоборот. Ингу взяла досада. Сегодня произошло столько серьезных событий, на ее глазах погиб человек, а она… думает о какой-то стекляшке. Какая разница от чего она оплавилась?

Инга огляделась – не пора ли выходить из леса? Сквозь деревья хорошо просматривался кусок дороги с указателем на поселок. И вдруг Инга замерла на месте. Она не понимала, что произошло, но ею овладела тревога. Неожиданно и безотчетно. Позади заскрипел песок, как будто кто-то осторожно продвигался за ее спиной. Инга резко обернулась, но только увидела промелькнувшую серую тень, затем раздался тихий свист. Чем-то похожий на шуршание плащевой ткани. Раздался над самым ухом и пропал.

– Эй, кто там? – спросила Инга внезапно охрипшим голосом, делая неуверенный шаг в направлении виденной ею тени. Но никто не ответил. И Инга отступила.

А если это какой-то маньяк? Или хищное животное? Или… мысли, одна другой страшнее, полезли в голову. Треснул сучок, и девушка, охваченная ужасом, рванула с места. Поначалу ей казалось, что она бежит в правильном направлении, ведь вот там был указатель на дороге, и она уже давно должна была выбраться на трассу, но она бежала, а конца лесу все не было видно. Мало того, стали попадаться какие-то елочки, которых раньше не было. Инга остановилась, оглядываясь в растерянности. Где она неправильно свернула и какое направление теперь выбрать? Справа показался просвет, возможно, там выход из леса, и она совсем не так уж сильно сбилась с курса. Инга приободрилась, побежала в ту сторону – скоро она выберется к деревне.

Впереди замаячило какое-то высокое здание, но очень скоро ее радость погасла – здание было давно заброшенное. Оба этажа зияли дырами пустых рам, а рядом, из-за разросшихся кустов торчала какая-то производственная вышка. Еще пара небольших строений… Инга остановилась. Сердце все еще гулко стучало в груди, но голова уже начала проясняться. Заброшенная шахта? Кажется, что-то подобное она видела на картинках. Из-за группки березок выглядывал проржавевший насквозь автобус. От всего веяло разрушением и смертью. Вот уж, веселенькое местечко.

Ингина ступня уткнулась во что-то твердое. Посмотрела и чуть не охнула. Эта была сильно проржавевшая железнодорожная рельса. Не брошенная как попало, а аккуратно вросшая в землю, как будто там и была с сотворения мира. Напротив обнаружилась и другая сестра-близнец. Стало понятно, что перед нею остатки разрушенной узкоколейки, скорее всего по ней из шахты возили вагончики с полезными ископаемыми. Мысли заработали с новой силой. А ведь это удача. Она может отправиться по этой дорожке. Наверняка, рельсы приведут ее к какому-нибудь населенному пункту.

Инга так и сделала. Очень скоро впереди мелькнул среди деревьев указатель. Вот он где! Оказывается, она была совсем рядом. Приободренная, Инга пошла в его направлении. Осталось всего ничего. Скоро она познакомится с матерью Егора, напьется холодного кваса, расслабится в прохладной ванне. Она успокаивала себя этими мыслями. Потому что надо же было себя чем-то успокоить. А солнце стремительно опускалось к линии горизонта.

Когда Инга вошла в поселок – совсем стемнело. Если днем здесь было оживленно, то сейчас все словно вымерло. Свет в домах едва пробивался сквозь плотно занавешенные окна, а улица освещалась от силы тремя фонарями. Спросить дорогу было не у кого. Да Инга и не рассчитывала. Если даже до объявления карантина это было почти нереально, то на что надеяться сейчас?