Ким Робинсон: Зеленый Марс

На следующий день, когда Джеки включила волновой генератор, он работал превосходно. Они играли на пляже, считая, что уже видели все большие буруны, когда вдруг один особенно большой поднялся над тонкой коркой льда и сбил Ниргала с ног, заставив его упасть на колени, а затем с невероятной силой потащил его от отмели. Ниргал боролся с обжигающе ледяной водой, хватая ртом воздух, но не мог вырваться, и его затягивало под воду, а потом снова выбрасывало на поверхность, когда набегала очередная волна.

Джеки схватила его за руку и волосы, потащила на отмель. Дао помог им обоим подняться на ноги.

– Вы в порядке? – кричал он.

Промокнув, они должны были бежать в деревню так быстро, как только могли, так что Ниргал и Джеки помчались по тропинке через дюны, едва встали на ноги, остальные дети сильно отстали. Ветер пробирал до костей. Они пробежали прямо к купальне, вломились в двери и трясущимися руками стянули застывшую одежду. Им помогали Надя и Сакс, и Мишель, и Риа, которые как раз мылись там.

Когда они торопливо забирались в неглубокую воду большой общественной ванны, Ниргал вспомнил свой сон.

– Погодите, – сказал он.

Остальные озадаченно замерли. Он закрыл глаза и задержал дыхание. Схватил Джеки за холодное предплечье. Он снова увидел себя во сне, как будто плывет в воздухе. Жар в кончиках пальцев. Белый мир в зеленом.

Он потянулся к той точке внутри себя, которая всегда сохраняла тепло, даже сейчас, когда ему было так холодно. Она будет там, пока он жив. Он нашел ее и с каждым вздохом начал проталкивать ее наружу прямо через плоть. Это было сложно, но он чувствовал, что у него получается, тепло двигалось к ребрам, словно огонь, спускалось по рукам, по ногам, в ступни и кисти. Джеки он держал левой рукой. Бросив взгляд на ее полностью обнаженное тело с белой, покрытой пупырышками кожей, он сконцентрировался на том, чтобы послать тепло ей. Он начал слегка дрожать, но не от холода.

– Ты горячий! – воскликнула Джеки.

– Почувствуй тепло, – произнес он, и на какое-то мгновение она прижалась к нему, очутившись в его объятиях. Но потом, бросив обеспокоенный взгляд, отшатнулась и шагнула в ванну. Ниргал стоял на краю, пока его дрожь не улеглась.

– Ух ты, – сказала Надя. – Это что-то вроде метаболического сжигания. Я слышала о таком, но никогда не видела.

– Ты знаешь, как это делаешь? – спросил Сакс. Он, Надя, Мишель и Риа уставились на Ниргала с любопытством, которое ему не понравилось.

Ниргал покачал головой. Он сел на бетонный край ванны, почувствовав внезапную опустошенность. Опустил ступни в воду, которая обожгла, как жидкое пламя. Рыба в воде, рвущаяся на свободу, на воздух, огонь внутри, белое в зеленом, алхимия, парение с орлами… молнии из кончиков пальцев!

Люди смотрели на него. Даже люди Зиготы бросали косые взгляды, когда он смеялся или говорил что-то необычное, думая, что мальчик не замечает, но притворяться перед случайными гостями было сложнее. Они более прямолинейны.

– О, ты и есть Ниргал? – спросила невысокая женщина с красными волосами. – Я слышала о твоих успехах. – Ниргал покраснел и покачал головой, пока женщина спокойно рассматривала его. Придя к какому-то заключению, она улыбнулась и пожала ему руку. – Рада с тобой познакомиться.

Однажды, когда им было по пять лет, Джеки принесла с собой в школу старый планшет. В тот день учителем была Майя. Игнорируя ее взгляд, Джеки показала его остальным.

– Это искин моего деда. Тут много того, о чем он говорил. Касэй дал его мне…

Касэй уезжал из Зиготы, чтобы переселиться в другое убежище, но не туда, где жила Эстер.

Джеки включила планшет.

– Полин, проиграй что-нибудь из того, что говорил мой дед.

«Вот к чему мы пришли», – произнес мужской голос.

– Нет, что-нибудь другое. Проиграй что-нибудь из того, что он говорил о спрятанной колонии.

«Спрятанная колония должна по-прежнему сохранять контакты с поселениями на поверхности, – сказал мужской голос. – Слишком много всего они не могут производить сами. Для начала, ядерные топливные стержни. Их распределение тщательно контролируется, так что по записям можно выяснить, куда они пропадают…»

Голос замолчал. Майя велела Джеки спрятать планшет, и начался новый урок истории – девятнадцатый век, изложенный по-русски коротко и так резко, что голос ее дрожал. А потом еще была алгебра. Майя настаивала на том, чтобы они тщательно изучали математику.

– Вы получаете ужасное образование, – говаривала она, печально качая головой. – Но если вы будете учить математику, все остальное сможете наверстать. – И она смотрела на них, требуя очередного ответа.