Ким Робинсон - Зеленый Марс

Вернувшись в свою комнату, он прошел прямо к окну и распахнул шторы. Затем сел за стол, включил свой планшет и ввел в строку поиска «Ниргал». Человека с таким именем не существовало. Зато был городок Ниргал, расположенный между равниной Аргир и долиной Маринер. «Один из лучших на планете образцов прорезанных водой каналов», – гласила длинная и запутанная надпись. Само это имя было вавилонским названием Марса.

Арт снова подошел к окну и, вжавшись носом в стекло, уставился прямо в жерло вулкана, разглядывая каменное сердце этого монстра. Горизонтальные полосы изогнутой стены, широкая круглая равнина далеко внизу, острый край, где она врезается в отвесные скалы, – бесконечные оттенки бордового, ржавого, черного, коричневого, оранжевого, желтого, красного – неизменно красного, всех его вариаций… Он впервые впитал в себя все это без содрогания. Пока он смотрел в эту огромную скважину к сердцу планеты, к нему пришло новое чувство, заменившее страх, он вздрогнул и запрыгал на месте в безумном танце. Он может выдержать этот вид. Он может выдержать гравитацию. Он встретил марсианина, члена подполья, юнца со странным обаянием, и, вероятно, увидит его снова, увидит их всех… Он на Марсе .

Несколько дней спустя его вездеход продвигался по западному склону горы Павлина. Узкая дорога тянулась вдоль полосы крошащегося вулканического щебня с подобием зубчатой железной дороги, бегущей вниз. Он выслал последнее закодированное сообщение Форту о том, что отправляется в путь, и впервые за все путешествие получил ответ: «Доброго пути».

Первый час поездки, как ему говорили, обещал подарить самые зрелищные виды: за перевалом через западный край кальдеры открывался внешний склон огромного вулкана. Это случилось километрах в шестидесяти к западу от Шеффилда. Добравшись до юго-западного края широкого плато, Арт уставился вниз. Горизонт вдруг очутился очень далеко под ним, а еще дальше – чуть выгнутая, подернутая дымкой белая полоса, словно Земля, какой она видится из иллюминатора космического корабля, что имело смысл, поскольку гора Павлина возвышалась над равниной Амазония примерно на восемьдесят пять тысяч футов. Это действительно был потрясающий вид, самое веское из всех возможных напоминаний о колоссальных размерах вулканов Фарсиды! Кроме того, отсюда открывалась прекрасная панорама горы Арсия, самого южного из трех выстроившихся в одну линию вулканов на Фарсиде, нависающего слева над горизонтом, словно соседний мир. А вон то черное облако за дальним горизонтом на северо-западе вполне могло быть горой Олимп!

Словом, хотя в первый день Арт все время катился вниз, дух его витал высоко.

– Тото, мы больше не в Канзасе! Найдем волшебника на Марсе!

Дорога тянулась параллельно линии, прочерченной упавшим тросом. Западную часть Фарсиды он поразил с огромной силой – не с такой, конечно, как во время последнего оборота, но достаточной, чтобы создать интересные для исследования супермолекулярные комплексы. «Чудовище», к которому направлялся Арт, уже собрало кабель на этом участке, не оставив ничего, кроме старомодных рельсов с зубчатой рейкой посередине. «Чудовище» прокладывало путь, создавая его из углерода, извлеченного из троса, а потом с помощью других его частей и магния, взятого прямо из почвы, делало маленькие автономные вагонетки, передвигавшиеся по зубчатому рельсу и доставлявшие переработанный груз обратно, вверх по склону горы Павлина, в отделения «Уробороса» в Шеффилде. «Какая аккуратная», – подумал Арт, глядя, как маленькая автоматизированная вагонетка проехала мимо в противоположном направлении. Черная и приземистая, вагонетка приводилась в движение простым мотором, ее груз в основном составляли углеродные нанонити, покрытые сверху большим алмазным блоком. Арт слышал о таком в Шеффилде и, увидев теперь, не удивился. Алмаз извлекали из двойных спиралей, усиливавших провод, и на самом деле эти блоки были гораздо дешевле, чем углеродная нанонить, сложенная под ними, – в общем-то, они служили чем-то вроде забавной крышки, но выглядели при этом весьма впечатляюще.

На второй день поездки Арт разменял огромный конус горы Павлина на типичную холмистую местность Фарсиды. Земля здесь была щедрее усыпана камнями и метеоритными кратерами, чем на склоне вулкана, и в придачу укрыта наносами снега и песка, смешанных, казалось, поровну. Это был обледенелый склон западной Фарсиды, область, куда часто приходящие шторма сбрасывали массы никогда не таявшего снега, который лишь скапливался годами, утрамбовываясь все плотнее. До сих пор нагорье состояло из измельченного снега, называемого фирном, но через несколько лет нижние слои снега под давлением должны были превратиться в лед и стать склонами ледников.