Олег Казаков - Институт Хронопластики. Фантастика

Дальше больше. Передача возымела успех. Народ потребовал продолжения. Продолжение стоило денег. Тепловатов предложил директору телекорпорации и ведущему выкручиваться самостоятельно. Это теперь называется краудсорсинг и краудфандинг. То есть когда вам вешают лапшу, а вы эту лапшу финансируете. Быстренько слепили сайтик, канал на Тыртрубе – козодоевском видеохостинге. Канал был платный. Передачи стали вылетать как горячие пирожки, поток горяченного бреда пошел в массы, а Тепловатова злые языки оставили в покое. Это была одна из малых комбинаций.

Борис занял место за своим столиком.

– Гиви, сегодня просто кофе, я есть не особо хочу. – сказал он в сторону барной стойки. Гиви Эмзарович Камикадзе, директор «Вод Хламидзе» выскочил из недр, моргнул официантке и на столе материализовалась бутылка «Мартеля», пузатый бокал цветного нахтмановского 3 3 Немецкая компания Nachtmann является одним из крупнейших европейских производителей столовой посуды с более чем с полуторавековой историей. Она была основана в середине девятнадцатого века в Баварии стеклодувом Михаелем Нахтманом (Michael Nachtmann). хрусталя, фрукты в вазе, сырная тарелка, свежайший лаваш и паштет из гусиной печени. Так же по мановению бровей директора возникли чашка кофе и бутылка минеральной воды «Боржоми».

В 1715-м году, когда умер Людовик XIV, Жан Мартель, молодой торговец с острова Джерси, начал свое собственное дело в г. Коньяк на берегу реки Шаранты, основав самый первый из великих коньячных домов. Всё это рассказал когда-то Тепловатову один приезжий кинорежиссер. История почему-то потрясла воображение Бориса. Он полюбил Мартель. Хотя приходилось пить и другие, не менее благородные напитки, Мартель остался первой любовью номенклатурной души Тепловатова. Его грела мысль о какой-то мистической преемственности и надежды на лучшее будущее.

– Всё хорошо? – спросил заботливый Гиви Эмзарович.

– Да, я хочу побыть один.

– Савсэм адын, савсэм адын… – пошутил Камикадзе – отдыхай, дарагой, тебя никто нэ побэспокоит. Я прослежу лично! – он поднял указательный палец к небу, повернулся на каблуках в пол-оборота и сделал многозначительно-угрожающий знак бровями официантке. Она ответила книксеном и склонила голову. Это означало, что будет стоять насмерть и никто не помешает высокому гостю.

Тепловатов налил себе коньяка, достал сигару, произвел обряд обрезания, затянулся и задумался. Он откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Под белоснежной скатертью что-то громыхнуло. Борис заглянул под стол. Под столом зачем-то стояло белое эмалированное ведро с крышкой. Борис потянулся открыть его и вдруг покрылся холодным потом. А вдруг это бомба? Вдруг проклятые конкуренты и завистники подкупили этого старого лиса Гиви и он всё подстроил? Нет, бред, ресторан же тоже взлетит на воздух. «Нет, не бред», – шептало подогретое «Мартелем» воображение, – «он сидит в отдельной кабинке, а Гиви – в личном кабинете. Официантка за стойкой, его тут просто в клочья разорвет…»

Борис отхлебнул коньяк. Затянулся сигарой. Зажмурился и открыл крышку ведра. В зале ресторана продолжало играть «Дари-дури». Ничего не произошло. Он открыл глаза – в ведре было совершенно пусто. Борис расхохотался, тут же подскочила официантка.

– Что это за ведро, зачем?

– Ах, простите, я сейчас уберу, это наверное уборщица забыла…

– Не надо, пусть стоит пока. Позови Гиви.

Гиви Эмзарович выскочил, как чертик из табакерки. В черном костюме от «Армани», с белоснежным крахмальным воротничком, с черным галстуком-бабочкой, в блестящих туфлях с острыми носами он напоминал оперного певца. Он, очертя голову, подбежал к Борису.

– Да, Барис Аполлинарэвич?

– Сядь. Выпей со мной.

Выпили, закусили виноградом.

– Загляни под стол, Гиви Эмзарович. Что видишь?

– Ведро. – удивленный директор потянулся к крышке.

– Бах! – расхохотался Борис. Камикадзе вздрогнул. – Не трогай, это теперь моё ведро. Я его домой заберу.

– Какой разговор, дарагой, канэшна! Нана, чамоди чкара!

Подбежала испуганная официантка.

– Видишь, Наночка, под столом стоит это ведро. Возьми его, упакуй в пакет, чтобы не отбилась емаль и скажи Анзору пусть положит в машину Бориса Аполлинариевича, в багажник. Давай! Виполняй!

Анзор, водитель Тепловатова и племянник Гиви Эмзаровича молча принял ведро, замотанное бечевкой, упакованное в черный пакет из-под мусора и закрыл его в багажнике. Он ждал. Борис и Гиви прощались на пороге заведения: