Джордж Эффинджер - Кошечка Шрёдингера

Профессор д-р Шуман: Ядерная физика в военном деле .

Профессор д-р Ган: Расщепление атома урана .

А вот и Гейзенберг . Теоретические основы производства энергии путем расщепления ядра .

Ну и так далее. Для каждого участника конференции был приготовлен свой экземпляр тезисов, и за него следовало расписаться при входе в зал.

Джехана задумалась и припомнила свое нищее детство, потом – прибытие в Европу, всех людей, кого тут узнала, все события, в которых приняла участие. Германия менялась, а Джехана безвылазно сидела в замке из слоновой кости научных абстракций: окружающий мир ее мало интересовал.

Потом она представила себе, что эта новая Германия может сделать, располагая атомной бомбой. И поняла, как поступить.

У нее ушло всего несколько минут, чтобы рассовать по заготовленным и подписанным конвертам, предназначенным для лидеров Третьего Рейха, полные технических деталей тезисы. Тем самым она гарантировала, что на конференцию никто из них не явится.

Джехана превосходно представляла себе, какое впечатление произведет научная тарабарщина на политиков и военных, а главное, какой будет их реакция – короткие вежливые отписки: я-де не смогу присутствовать на конференции из-за крайней занятости, меня-де в этот день, к великому сожалению, не будет в Берлине.

Как легко!

Правители Рейха не интересовались болтовней ученых. Все, что они желали знать, это насколько близка Германия к созданию атомной бомбы. Теперь шанс справиться с этой задачей вовремя, успеть спасти Рейх будет упущен безвозвратно, потому что в нескольких конвертах оказались неправильные письма.

Джехана очнулась и увидела, что ночь уже на исходе; вскоре небосклон озарят первые лучи солнца. Вскоре она получит ответы на свои вопросы. Узнает, пройдет ли юноша стороной или потянется за ней в переулок. Узнает, изнасилует ли он ее или же она найдет в себе смелость защищаться. Узнает, будет ли признана виновной и казнена – или же ее оправдают. И, наконец, все это закончится – все, что ее так истомило. Она очень проголодалась, ей стоило немалых усилий не сорваться с места и не кинуться домой. Все же она продолжала бдение. Она всегда верила, что видения даровал ей Аллах. Если она пренебрежет предостережениями Всевышнего, Он может разгневаться.

Так – во имя Аллаха и ради собственной чести – она неохотно осталась смотреть, как умирает ночь. С прошлого вечера ее посетило больше видений, чем за какой бы то ни было день ее жизни. Некоторые были ей знакомы, некоторые – внове. В каком-то смысле она переживала свою собственную Ночь Предопределения [14] Лайлат аль-Кадр – в исламской религиозной традиции двадцать седьмая ночь месяца рамадан, когда Мухаммеду был явлен Коран. – наподобие той, какой сподобился Пророк, да благословит его Аллах и приветствует.

Джехане стало стыдно: как осмелилась она сравнивать себя с Посланником Господа?

Она пала на колени, обратила лицо к Мекке и взмолилась Аллаху. Она прочла одну из заключительных сур священного Корана, «Утро» – та показалась Джехане наиболее уместной.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Клянусь утром и ночью, когда она густеет! Не покинул тебя твой Господь и не возненавидел. Ведь последнее для тебя-лучше, чем первое. Ведь даст тебе твой Господь, и ты будешь доволен. Разве не нашел Он тебя сиротой – и приютил?

И нашел тебя заблудшим – и направил на путь? И нашел тебя бедным и обогатил?

И вот сироту ты не притесняй, а просящего не отгоняй, а о милости твоего Господа возвещай .

Окончив чтение, она поднялась и прислонилась к стене. Интересно, возвещает ли эта сура, что вскоре ей самой суждено осиротеть?

Она надеялась, что Аллах поймет ее правильно, увидит, что Джехана никогда не желала никаких бед своим родителям.

Какие бы страдания ни уготовила ей воля Аллаха, Джехане представлялось бесчестным перекидывать их на отца и матушку.

Воздух был холоден и влажен. Она поежилась, пригляделась, не светлеет ли небосвод. Ей показалось, что первые звезды уже уходят с небес.

На площади негде яблоку было упасть. Вскорости Гильберт понял, почему: в центре воздвигли платформу, на которой стоял крупный мужчина. Топор в его ручище не оставлял сомнений в избранном им занятии: то мог быть только палач. Гильберта замутило: арабский проводник безжалостно волок его через площадь, пока они не очутились у самого подножия платформы. Он увидел полицейских в униформе и бородатого старика, ведущего перед собой юную девушку. Толпа расступилась перед ними. Девушка была ослепительно красива. Гильберт встретился с ней взглядом и чуть не утонул в огромных темных глазах – «глаза, как у газели», всплыли в смятенном сознании строки Омара Хайяма. Он заметил, что девушка очень худа, и даже сравнительно свободная скромная одежда этого не скрывала. Девушка поднялась по ступеням к платформе и снова посмотрела математику прямо в глаза. Гильберта просто тошнило; он почувствовал, как ноги подгибаются. Девушка отвела взгляд.