Джордж Эффинджер: Когда под ногами бездна

Ночной клуб Чириги расположен в самом центре Будайина: восемь кварталов от Южных ворот и столько же от кладбища. Так что кладбище, можно сказать, под рукой, что очень кстати. Наша часть города – опасное место, это вам скажет любой. Приезжим всегда советуют держаться подальше отсюда, но туристы все равно набегают каждый день. Как же – они столько слышали о Будайине, а теперь должны уехать, так и не увидев? Ну нет!

В основном искатели приключений внедряются сюда через Южные ворота и начинают поход по Главной улице. С боязливым любопытством Озирая окрестности; миновав три-четыре квартала и приступ легкой паники, они обычно устраивают привал в одном из заведений, где можно выпить или заправиться пилюльками. Затем поспешно ретируются по Главной улице и, добравшись живыми до гостиницы, радуются своей удаче. Некоторым удача изменяет, и они остаются с нами навеки, украсив своим присутствием кладбище. Как я уже отметил, оно удивительно удобно расположено – большая экономия времени и сил.

Я вошел к Чириге довольный, что вырвался из душной, липкой ночной жары. У столика возле самой двери сидели две пожилые женщины: туристки, обремененные хозяйственными сумками, туго набитыми сувенирами для родных и знакомых. Одна держала камеру, делая снимки голограммы людей, собравшихся в клубе. Здешние завсегдатаи обычно такого безнаказанно не спускают, но на двух немолодых дам не обратили особого внимания. Мужчине никогда бы не позволили снимать у Чириги не заплатив; так или иначе туристок демонстративно игнорировали все присутствующие, кроме высокого, очень тощего мужчины в темном европейском костюме и галстуке. Странный наряд для наших мест, но нынешней ночью я видел и более нелепые одеяния. На чем специализируется этот тип, что он собирается предложить вниманию дам? Я заинтересовался и, остановившись у бара, стал подслушивать.

– Меня зовут Бонд, – представился мужчина дамам, – Джеймс Бонд. – Как будто это и без слов было непонятно.

Женщины были явно испуганы.

– О Господи, – прошептала одна из них. Так, теперь моя очередь. Я подошел сзади к модулю (уменьшительно-ласкательное – модик) и схватил за запястье. Загнув большой палец внутрь ладони, резко нажал на ноготь. Модик вскрикнул от боли.

– Да ладно тебе, идем отсюда, Ноль-ноль-семь, старина, – шепнул я ему на ухо. – Поиграем в эти игры в другом месте.

Проводив его до двери, я с удовольствием вытолкнул этого типа в мягкую, пахнущую болотной сыростью темноту.

Женщины воззрились на меня так, словно им явился сам Пророк, держа в каждой руке по конверту с персональным пропуском в райские кущи.

– Благодарю вас, – пролепетала владелица камеры по-французски. – Не могу найти слов, чтобы выразить нашу признательность...

– Пустяки, – ответил я. – Не люблю, когда эти типы с подключенными к мозгу личностными модулями пристают не к себе подобным. Вторая никак не могла взять в толк, о чем я говорю.

– Модули, молодой человек? – Как будто в их краях такого не водится. – Ну да. Парень носит личностный модуль Джеймса Бонда. Вообразил себя Бондом и будет исполнять этот номер всю ночь, пока кто-нибудь не стукнет его хорошенько и не выдернет модик из головы. Во всяком случае, он этого заслуживает. Однако Аллаху известно, какие он нацепил училки в придачу к своему модику. – Я снова заметил недоумение на их лицах и объяснил: – Училка – это своего рода обучающая программа. На время подключения она дает знание определенного предмета. Вставляешь, скажем, училку шведского языка, и, пока не выдернешь, шведский – твой родной язык. Владельцы магазинов, законники – все члены этой воровской банды – пользуются училками.