Франсис Карсак - На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

— Естественно! Но к чему этот вопрос? Ты же не собираешься туда отправиться?

— Ну почему же? Как раз таки собираюсь! И даже знаю, как это сделать. По крайней мере, думаю, что знаю. Как тебе известно, я сейчас работаю над возможностью «приручить» уран. Так вот, в последние месяцы я достиг весьма обнадеживающих результатов. Пока, конечно, еще случаются сбои, да и опасное это дело — мой диссоциатор улетел в небо! К счастью, кроме меня в лаборатории никого не было. Так как существует опасность взрыва, теперь я работаю в пустынной долине, всего лишь с тремя коллегами, а материалы мне поставляет атомный завод, расположенный в Центральном массиве [1] Центральный массив (фр. Massif Central) — горный массив в центре и на юге Франции. . Исчезновение дезинтегратора заметил лишь мой брат, но вы и сами знаете, какой он. Ему интересны лишь кисти да краски! Я объяснил ему, что аппарат разорвало вдребезги. Позднее я воспроизвел это уже в меньших масштабах, даже построил экспериментальную ракету. Одно досадно: мне никак не удается взять уран под полный контроль. Пока что ракета стартует слишком бурно, буквально выдирая все из земли, так что наша задача — найти способ как-то замедлить реакцию разложения. На нынешней стадии моих исследований уран мог бы использоваться разве что в военных целях, да и то… Должен сказать также, что я добиваюсь результатов, не слишком хорошо понимая, как они объясняются в теории. Такое — когда что-то получается, но ты не знаешь за счет чего — в науке случается не так уж и редко. Я ни с кем это не обсуждал пока, кроме вас двоих, которых прекрасно знаю, и думаю, что спокойно могу об этом говорить и в присутствии Ольсена, который из страны, где давно уже осознали, что лучше направлять свой ум на созидание, нежели на разрушение. Задам лишь один вопрос: если я решу полететь на Марс, вы составите мне компанию? Для того чтобы такая экспедиция представляла научный интерес, она должна быть полной. Я — физик, Луи мог бы стать нашим штурманом. Марс ждет и тебя, Бернар, и вас тоже, Ольсен. Даже если вы вернетесь оттуда всего лишь со щепоткой земли, всегда сможете сказать, что это «редкая земля» [2] Редкоземельные элементы (редкие земли) — группа из 17 элементов, включающая лантан, скандий, иттрий и лантаноиды. Название «редкоземельные» (встречается сокращение TR, ср. лат. terrae rarae — «редкие земли») дано в связи с тем, что они, во-первых, сравнительно редко встречаются в земной коре (содержание (1,6–1,7)·10 −2 % по массе) и, во-вторых, образуют тугоплавкие, практически не растворимые в воде оксиды (такие оксиды в начале XIX века и ранее назывались «землями»). !

И он прыснул со смеху, как делал всегда, когда полагал, что сказал нечто остроумное.

Остальные молча переглянулись. Уже догорал костер, который никто и не думал поддерживать. Становилось прохладно. Бернар содрогнулся и поплотнее закутался в плед.

— Что ж мы сидим, словно белоручки какие-то? Так и огонь погаснет. — Он встал и, помешав головешки, выбил пламя. — В общем, так, Поль: полетишь — я с тобой. Но прежде нужно построить нормальный летательный аппарат. Я как раз знаю человека, который вот уже много лет вынашивает эту идею. Ему недостает только двигателя. Ему пятьдесят один год, зовут Жан Фортен, авиационный инженер. Это он конструировал те большие стратосферные самолеты, которые летают по маршруту «Париж — Сайгон — Сидней — Сан-Франциско — Париж». Но у него какие-то проблемы с сердцем, поэтому отправиться с нами он не сможет.

— Я все как следует просчитаю, — сказал Луи, — и, разумеется, тоже полечу. Эта загадочная планета давно уже не дает мне покоя. Мы узнаем, есть ли на ней каналы, растительность, марсиане… если, конечно, долетим. Но есть и другая проблема. Во что это нам встанет?

— Вот в этом-то и загвоздка. Пиренейская лаборатория съела не только государственные субсидии, но и все мои личные накопления. Впрочем, нам все равно бы этого не хватило.

— Насчет финансов не переживайте, — вступил в разговор Сигурд. — Я колоссально богат — как-никак, владею парочкой рудников и спичечной фабрикой. Думаю, ваше правительство что-нибудь подкинет. Я добавлю. Единственное условие: я тоже участвую в экспедиции.

— Ну разумеется, — ответили три голоса.

— Отлично, — сказал Сигурд. — Саму экспедицию, думаю, обсудим, когда Бернар точно будет знать, удастся ли ему совладать с ураном. Это, конечно же, чудесное открытие — но и весьма опасное. Если нас оно и не убьет, то вполне может убить кого-то еще.