Айзек Азимов - Маги на стадионе

Харпер ждал далёкого глухого удара о камни, но удар так и не раздался. Тут он услышал, что доктор Элвин повторяет снова и снова:

— Я связал левитаторы вместе. Я связал левитаторы вместе.

Харпер был настолько ошеломлён, что это его даже не встревожило. Он испытывал только досаду.

Ведь теперь он так никогда и не узнает, кто рыскал вокруг их палатки в смутном мраке гималайской ночи.

День начинал клониться к вечеру, когда в ущелье спустился горный спасательный вертолёт, который вёл скептик-сикх, подозревавший, что всё это подстроил какой-то изобретательный шутник. Когда вертолёт приземлился в центре поднятого им снежного вихря, доктор Элвин, одной рукой цепляясь за столбик палатки, отчаянно замахал машине.

Узнав учёного, вертолётчик испытал что-то похожее на благоговейный ужас. Значит, это правда! Ведь иначе Элвин никогда бы не очутился тут! И следовательно, всё, что сейчас летает в земной атмосфере и за её пределами, с этой минуты устарело, как древние колесницы.

— Слава богу, что вы нашли нас, — прочувствованно сказал учёный. — Но как вы добрались сюда так быстро?

— За это можете поблагодарить радиолокаторную сеть слежения и телескопы орбитальных станций. Мы бы добрались сюда и раньше, только сначала думали, что это какой-то розыгрыш.

— Не понимаю…

— А что бы вы сказали, доктор, если бы кто-нибудь сообщил, что дохлый гималайский снежный барс, запутавшийся в какой-то сбруе болтается на высоте в девяносто тысяч футов, не взлетая выше и не падая?

Джордж Харпер на своей постели в палатке принялся хохотать, не обращая внимания на боль, которую причинял смех. Доктор всунул голову внутрь и обеспокоенно спросил:

— Что случилось?

— Ничего… о-ох! Я просто задумался над тем, как мы снимем оттуда бедную животину, чтобы она не создавала угрозы для воздушного транспорта.

— Отправим туда кого-нибудь на левитаторе нажать на кнопки. Возможно, надо будет ввести радиоконтроль для всех аппаратов…

Голос доктора Элвина замер на полуслове. Учёный был уже далеко отсюда, углубившись в расчёты, которым предстояло изменить судьбу многих миров. Ибо он возвращал человечеству свободу, утраченную давным-давно, когда первые амфибии покинули свою невесомую подводную родину.

Битва с тяготением, длившаяся миллиард лет, была выиграла.

В стародавние времена призраки занимались обычно поднятием тяжестей: переносили цепи, пушечные ядра, срывали с окон ржавые железные решётки, перекатывали бочки с вином.

Снаряжение было недорогим. Его нетрудно было отыскать в погребах и подземельях, а также в замках, где его оставляли на самом видном месте. Словом, тяжёлая атлетика была во всех отношениях доступной. И призраки занимались ею с великой охотой.

Но почему, собственно, призраки так любили и любят спорт? Скорее всего, потому, что при жизни почти все они отличались крайней леностью и, по закону компенсации, становились весьма подвижными и деятельными после своей смерти. Так что поднятие тяжестей было для них не трудом во искупление грехов, а удовольствием.

Надо сказать, что призраки отдавали предпочтение индивидуальным видам спорта: фехтованию, имевшему славные древние традиции, художественной гимнастике, бадминтону, прыжкам с шестом (но без шеста), прыжкам в длину, фигурному катанию, вязанию узлов на коровьих хвостах и уже упомянутой выше тяжёлой атлетике. Словом, командные состязания проводились крайне редко, лишь от случая к случаю.

Но только до того дня, когда призраки-новаторы не предложили всем заняться конным спортом.

Правда, тут же возникли споры, проводить ли скачки, кроссы или состязания по выездке, должны ли кони скакать галопом или трусить рысью.

И тут один из призраков засомневался; существуют ли вообще кони-призраки?

— Существуют, но их очень мало! — ответили знатоки. — К тому же они все с причудами. Одни желают выступать в Австралии, другие — в Норвегии, третьи — в Англии. А некоторые согласны выступать в состязаниях только на берегах Дуная, Нила либо Сены. К тому же они стоят бешеные деньги. На небесном рынке их не продают — это вам не земля, где вы можете купить коня или там футболиста, были бы только деньги! На небесах и конокрада-то отыскать крайне трудно. А цену он заломит немыслимую.