Юрий Тупицын - В дебрях Даль-Гея

- Вполне.

- Но общественное мнение, - Таиг сделал рукой неопределенный жест, - так эфемерно и негибко.

Снегин усмехнулся.

- Полиция гибче?

- Нет-нет, - шутливо испугался Таиг, - зато надежнее. Не думайте, ленд Снегин, я отдаю должное общественному мнению, оно и в наших условиях играет определенную роль. Но... как бы это выразиться понятнее... Оно регулирует поведение человека обобщенно, по самым генеральным направлениям. А детали? Я говорю даже не о распределении продуктов. Например, идти сегодня на работу или не идти, сославшись на нездоровье? Как общественное мнение влияет на решение этой альтернативы, я не понимаю. Это проблема личная, а не общественная.

Внимательно глядя на президента, Снегин сказал:

- Понимаю. Вы воспринимаете общественное мнение как абстрактный кодекс законов, которые в личном воплощении, без стороннего контроля, могут трансформироваться как угодно.

- Вы уловили мою мысль, - живо подтвердил Таиг.

- Так вот, ленд президент, общественное мнение у нас не только абстракция, но и глубоко личностное явление - это мнение коллектива, в котором живет, трудится и отдыхает человек. Такие коллективы, пронизанные узами дружбы, любви и товарищества, рождаются еще в школах. А друг и любимая - это не абстракция. Как лгать или кривить душой перед ними?

Снегин ждал возражений, но президент молчал, опустив голову.

- Знаете, - вдруг сказал он негромко, - в наших интернатах тоже рождаются время от времени дружные коллективы. Ребята там подбираются разные, непохожие и как-то дополняют друг друга.

- Очень верное наблюдение.

Но Таиг словно и не слышал реплики земного гостя.

- Ребята клянутся в вечной дружбе, - все так же негромко продолжал он, - а потом вступают в жизнь. И она раскидывает их в разные стороны, крушит детские иллюзии, и бывшие друзья нередко становятся непримиримыми врагами.

- Когда-то так было и у нас.

- Было и уже нет? Трудно поверить в реализацию мечты... Наши социологи утверждают, что это всего лишь пропаганда.

- Но вы беседовали и с нашими социологами!

Таиг пренебрежительно усмехнулся:

- Я не особенно верю ни тем, ни другим. Я вообще отношусь настороженно к рекомендациям ученых и научных организаций.

- Вам ближе религия?

- Нет. Но религия хотя бы менее эгоистична. - Президент внимательно посмотрел на Снегина. - Впрочем, вам пока трудно трезво судить о нашей действительности. Я подожду вашего прощального визита.

Снегин помолчал, обдумывая слова Тайга; тот явно намекал на какие-то обстоятельства, которые он пока не знал и которые ему, очевидно, предстояло узнать.

- Наша беседа небезынтересна, - сказал он. - Однако я бы предпочел перейти к более конкретным делам. Вы говорили о стремлении к дружбе с нами.

- Я это повторяю.

- Хотелось бы вместо общих фраз получить конкретные доказательства этому.

- А именно?

- Мы хотим, чтобы Тур Хаасен был живым и невредимым доставлен в консульство.

Таиг ответил не сразу.

- Если бы я был главой гангстерского клана, захватившего вашего человека, выполнить эту просьбу было бы для меня сущей безделицей. Но я всего лишь президент. - Он взглянул на панораму города. - А кто такой президент? Король без королевства, без толпы преданных слуг, без права по своей прихоти рубить головы и бросать в тюрьмы. Моя власть ограниченнее, чем это иногда представляется землянам. Единственно, что я могу вам твердо пообещать, - это всемерное содействие моего государственного аппарата. Причем обещаю, что это содействие будет искренним.

- Окажется ли это содействие достаточным?

Таиг откинулся на спинку кресла, разглядывая гостя.

- Вы задаете нелегкий вопрос, ленд Снегин.

- Меня вынуждают к этому обстоятельства, - суховато ответил посол Земли.

В глазах президента мелькнула тень настороженности.

- Какие именно?

"Почему Таига взволновал такой простой и естественный ответ? Скорее всего, потому, что этих самых обстоятельств несколько, похищение Тура лишь одно из них, и Таиг не знает, что конкретно имеет в виду земной посол. Это надо запомнить. Однако сейчас самое главное - вызволить Тура".

- Мы можем примириться со многими нарушениями конвенции о сотрудничестве, проявить понимание и терпение, - четко выговорил Снегин. - Не потерпим лишь одного - покушений на жизнь или свободу граждан Земли.

Президент склонил голову.

- Знаю, жизнь любого человека у вас оберегается, как величайшая драгоценность. А потому буду откровенен. - Он прямо взглянул на Онегина. - Я не могу дать полной гарантии, что Хаасен вернется живым и невредимым.