Михаил Тырин - Фантомная боль

- Можно подниматься на борт, - сказал он, махнув в сторону пассажирского трапа. - Вещи не забудьте. Через полчаса взлетаем.

- Новенький там уже? - спросил Самурай.

- Там. Идите...

Оказалось, этим рейсом летит не только "Фантом". Ближайший к люку отсек уже заполнили серо-голубые комбинезоны оперотряда. На команду сразу уставилась сотня пар любопытных глаз.

- "Фантомовцы"? - навстречу поднялся уже знакомый толстяк с черными бровями. - Вам в самый конец, вон в ту дверь. Для вас отдельный салон.

Так получилось, что Антон шел самым первым. Сзади пыхтели Сержант с Обжорой - они тащили ящик. Ноша была не столько тяжелой, сколько неудобной в тесноте салона. Углы ящика цеплялись за кресла, и бойцы оперативного отряда охотно убирали локти, не переставая таращиться на чужаков.

Возле двери в смежный салон Антон замешкался - ему не хотелось идти первым и сразу попадаться на глаза Леденцу. Но Сержант незамедлительно рявкнул:

- Чего встал?! Дверь открывай!

Обжора перехватил ящик поудобнее и проворчал:

- На кой черт мы его взяли? Надо было каждому брать свой мешок и тащить.

Следующий салон был гораздо меньше первого. Кресла здесь располагались, как в вагоне - напротив друг друга, и между ними были установлены широкие столы со стеклянным верхом. Судя по всему, предполагалось, что здесь будет летающий штаб.

В дальнем конце салона торчала рыжая голова Леденца. Он сидел, раскидав по полу свои длинные неудобные ноги, и со своей обычной ухмылкой наблюдал за вошедшими.

Антон приблизился, лихорадочно соображая, что можно сказать в такой ситуации. Он не решился даже протянуть руку - вдруг Леденец не ответит на пожатие?

Но тот, напротив, первым разрядил обстановку.

- И ты здесь? - Леденец не выказал никакого удивления. - Ну, привет. Присаживайся.

Антон механически сел рядом, испытывая изрядную долю облегчения.

- Давно ты... здесь? - спросил он.

- Минут сорок вас жду.

- А вообще?

- Вообще? Десять суток в камере плюс сорок минут здесь. Учти, ничего рассказывать я не буду, старшие не велели.

- Да я и не собирался... - Антон умолк. На самом деле он собирался порасспросить Леденца, как же тот оказался под колпаком полиции и знает ли он о роли Антона в этом неприятном происшествии.

Пауза затянулась. Появилось ощущение, что встретились два совершенно незнакомых, чужих друг другу человека. Говорить о каких-то прошлых делах, спрашивать "как там наши" и "что новенького на рынке" язык не поворачивался.

Подошел Обжора.

- Ты, что ли, как там... Сосулька? Ириска?

- Леденец, - напряженно напомнил Антон, чувствуя, что Обжора специально заводит новичка, пробуя его на прочность.

Но Леденца не стоило заводить. Он и сам мог завести кого хочешь.

- Я - Леденец, - добродушно сказал он. - Любишь сладенькое? Можешь отсосать, если хочешь.

Обжора окаменел на мгновение, но потом снова расслабился и даже усмехнулся. Следовало понимать, новичок первую проверку прошел нормально. Однако Обжора не мог уйти оскорбленным и должен был сказать что-то в ответ.

- Смотри, как бы сам не отсосал, - ничего умнее он не придумал.

- Если только отсюда! - быстро нашелся Леденец и молниеносно достал из сумки две бутылки водки, стукнув ими друг о друга.

Звон привлек внимание Самурая и Печеного, которые копались в ящике.

- С понятием нам товарищ достался, - прокомментировал Сержант. Знает, с чего надо знакомство начинать.

- Потом познакомимся, - проворчал Самурай. - Сначала надо взлететь и разобраться с барахлом.

Обжора, довольный, что конфликт сам нечаянно разрешился, отошел и сел в кресло. Через несколько секунд самолет задрожал под нарастающий вой турбин - пилоты начали прогревать двигатели.

- Знаешь хоть, куда летим? - поинтересовался Антон.

- Слыхал, - коротко ответил Леденец.

- И что про это думаешь?

- Думаю, водку из бутылок пить будем или сбегать стаканчики поискать?

Антон разозлился. Он подавил в себе желание сплюнуть и уйти на другое кресло. Леденец всегда отличался странностями, но раньше эти странности принимали как черту характера. Теперь же Антон видел во всех его "закидонах" какие-то скрытые намеки. Разговор стал тяжел и неприятен, но его нельзя было обрывать до полного выяснения отношений. Антон обязан был понять, кто он для Леденца - товарищ по несчастью или доносчик и предатель. Без этого невозможно было даже выпить вместе, не то что участвовать в опасной операции.

- Где водку-то взял? - бессильно спросил он.