Анастасия и Арсений Отчие - Замысел. Начало

– Вы Али Анет? – спросил один полисмен.

– Да, – дрожащим голосом ответила она.

– Вы проедете с нами, – сказал полисмен и направился к двери.

Анет взглянула на директора как провинившийся ребенок. Тот смотрел на нее укоризненным взглядом. Она опустила голову и отправилась за полисменом. Второй представитель закона пошел вслед за ней.

"Как странно, – подумала она, – меня сейчас могут казнить, а я о таких мелочах переживаю. Какое мне дело, что подумают сотрудники? Какое мне дело, что подумает директор? Какое мне дело до того, что все пялятся на меня? Какое мне дело, что меня сочтут не примерной и уволят? Меня казнят, а я переживаю об этих никчёмный людях, которым до меня нет никакого дела...."

Анет посадили на заднее сиденье полицейского автомобиля. Один из полисменов приземлился рядом с ней, второй сел за руль. Машина двинулась с места и уже через двадцать минут Анет завели в полицейский комитет. Она шагала, робко ступая на ступени, прижав к груди скомканный халат. Полисмен подтолкнул ее, сказав:

– Что плетешься? Ты не на прогулке, иди быстрее! На прогулке в камере будешь так выхаживать!

– В камере? – повторила она негромко.

– В камере, в камере, – сказал с усмешкой полисмен.

Ее проводили в кабинет и оставили там, сообщив мужчине, который, по видимому являлся главным:

– Али Анет.

– Так это вы Али Анет?

– Да.

– Ну садись, будем разбираться. Вы позавчера отправили на распределение свою мать Али Люсьен 19..... года рождения?

– Да.

– Хорошо. Знали ли вы, что ваша мать не получает пенсию?

– Да, но…

– Хорошо. Спрашивали ли у вас в распределительном центре о пенсии Али Люсьен?

– Нет. Про пенсию не спрашивали…

– Отлично. Подпишите здесь, – полисмен протянул какую-то листовку. Анет, не прочитав, подписала, – ждите здесь, – сказал он и покинул кабинет с листовкой в руках.

"Что со мной теперь будет? Что я подписала? – и тут она как бы очнулась, встала, схватилась за голову и вскричала: Зачем я это подписала? Ведь мама мне несколько лет твердила, что люди сами сажают себя в тюрьму, подписывая на это согласие!!! И что если не подписывать ничего – вообще ничего, включая подтверждение того, что мне вернули изъятые вещи, то меня и посадить не смогут. Я ее не слушала!!!

Я ее никогда не слушала!!! А она даже мне книги давала, которые проливают свет, как она говорила, на правовые вопросы. Как они там назывались? Не помню даже… Ролики включала про Человека вне системы. Да и сама жила то она без документов. Она их, как однажды убрала, так никогда и не доставала. Цыган приводила в пример всегда и восхищалась этой некогда свободной нацией. Я ничего не слушала и не читала!!! Хоть что-нибудь бы вспомнить из этих роликов!! Хоть что-нибудь!!!! Там что-то говорили про то, что Человек, личность гражданин, физ. лицо и др. – это разные вещи. И что физ. лицо могут арестовать и судить, а Человека нет.... как-то так. Что мне делать с этими знаниями? Попросить вернуть листовку и написать, что я отказываюсь от подписи? Они будут кричать на меня.... Что мне делать?"

Ее размышления прервали два конвойных, зашедших в кабинет и предложивших пройти ей с ними. По пути они забрали все электронные устройства и халат, который Анет так и таскала за собой, без какой-либо описи. Анет беспрекословно повиновалась. Ее долго, в полном молчании, вели по лабиринтам полицейского комитета. Наконец, подойдя к одной двери, ее взяли под руки и постучались. Открылось окошко.

– Кого привели?

– Али Анет. Политическая.

Дверь отворилась и ее завели в сырое темное помещение. Они прошли еще несколько коридоров и постучали в очередную дверь; вопрос и ответ повторился. Дверь открылась и конвойные оставили ее в камере, где она предстала взору восьми женских пар глаз и пяти мужских.

Анет осталась стоять у двери, боясь даже шевельнуться, не то что поднять глаза и заговорить.

– Можешь проходить. Долго все равно не простоишь, – сказала, смеясь, женщина в самом конце камеры. В этот момент Анет подняла глаза и ужаснулась. В камере находилось тринадцать худых человек. Она округлила глаза смотря на них как на диковину.

– Не смотри так на нас, и тебе придется похудеть! – уже не смеясь, сказала все та же женщина. – Проходи. Здесь свободная кровать.

Анет робко прошла, села и, склонив голову, уставилась в пол, приводя в порядок мысли и пытаясь отстыковать все нестыковки произошедшего.

– Жюри, не трогай девчонку, пусть придет в себя, – сказал мужчина с длинной черной бородой.