Ярослав Кудлач - Свобода выбора

И небезуспешно.

Через восемь минут и семнадцать секунд он отложил портфель, через тринадцать минут и восемь секунд закинул ногу на ногу, а еще через шесть минут сорок одну секунду болтал со мной, как с родным. Спеси не убавилось, но язык развязался.

– Пойми, приятель, – говорил господин Вахтель, разглядывая кончик начищенного ботинка, – все эти микрочипы, «железо», клавиатура, 3Д-дисплеи – просто каменный век. Биокомпьютеры! Вот что будет управлять миром!

– Ну, не стоит выкидывать старый добрый микропроцессор, – возразил я, выводя машину на федеральную трассу номер сто восемьдесят восемь. – Все программирование основано на них.

– Это пока. Когда компьютеры станут живыми, они увеличат скорость вычислений в тысячи раз! Не секрет, что мозг любого живого существа гораздо мощнее самого современного компьютера.

– А в шахматы проигрывает.

– Ну и что? Это же чистая математика. Выигрывает тот, кто считает лучше и просчитывает дальше.

– Вот именно, – заключил я. – И так во всем. Потому что жизнь – это подсчеты и вычисления.

– Тут ты загнул, дружище, – тонко улыбнулся пассажир. – Есть области, недоступные машине.

– Например?

– Координация движений физических и этических. Приведение их, так сказать, к общему знаменателю.

– Не понял. Поясните, пожалуйста.

Торстен Вахтель задумался. Потом сказал:

– Движения бывают в реальном пространстве и в пространстве этическом. В реальном пространстве мы ходим, ездим, читаем, планируем, чистим зубы. В этическом пространстве мы – это касается только людей – любим, жалеем, ненавидим, мечтаем. А как объединить эти два пространства в одном мозгу? Люди такое могут. Уже тысячи лет. А компьютеры – нет.

Когда я сталкиваюсь с чем-то новым, становлюсь на редкость упрямым. И не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины.

– Не понял. Будьте добры, поясните еще раз.

Господин Вахтель слегка раздражился:

– Черт, забыл, с кем разговариваю… Тогда упрощенно. Ты едешь по дороге и видишь белку. Логика утверждает: «Не важно, у тебя есть задание. Это не препятствие». И ты продолжаешь спокойно вести машину. Но совесть кричит: «Тормози! Объезжай! Пожалей зверушку!» Первое решение находится в обычном пространстве, второе – в этическом. Они соединяются, и в течение доли секунды человек принимает решение: давить или тормозить. Так мыслит только живой мозг, не силикатный.

– Вы хотите сказать, что можно сконструировать машину, способную принимать решения в области морали и этики?

Пассажир поднял брови:

– Во-первых, не сконструировать, а вырастить. Во-вторых, она будет принимать оптимальное решение в каждой конкретной ситуации, чтобы нанести наименьший вред. То есть и белку объехать, и аварию не устроить.

– Можно запрограммировать компьютер на распознавание живых существ разных размеров, – заметил я.

Клиент поморщился:

– Не в белках дело. Я в широком смысле. Речь идет о совмещении этических проблем с материальными. Пока что на такое были способны только люди. А мы создали модель мозга, умеющую это делать! И в то же время она остается машиной…

– Хорошо. Допустим, такой сверхкомпьютер создан. Каковы его задания?

– Координация! – клиент весомо поднял указательный палец. – Это в первую очередь. Вышеупомянутое совмещение. И вторая функция – управление. Причем не одним элементом, и даже не одной системой, а системой систем! И системой систем систем.

– Не понял. Поясните, пожалуйста.

– Хорошо. Возьмем, скажем, вокзал как систему. Один человек продает билеты, другой перроны чистит, третий в диспетчерской сидит, четвертый программирует компьютер, пятый оказывает медицинскую помощь, шестой следит за порядком… И так далее. Это наисложнейшая система, включающая в себя как пространственные, так и этические координаты. Один человек или один компьютер всем этим управлять не может. На такое способен только биокомпьютер. Он совмещает в себе человеческие и машинные качества.

Я выдержал паузу. Затем спросил:

– Помните, был такой многосерийный фильм «Терминатор»?

Господин Вахтель недоуменно поморгал. Затем его осенило:

– Ты о «Скайнет»? Дескать, не захватят ли машины власть? Да ни за что! Ведь до сих пор этого не случилось, хотя нынешние компьютеры не лыком шиты. И не случится никогда. Потому что самая сложная машина останется машиной. Она будет выполнять только то, что в нее вложили. Машина не эволюционирует. А главное – не обладает свободой воли. Свободой выбора. Самый совершенный биокомпьютер никогда не выйдет за рамки собственного предназначения. Он будет выращен, чтобы управлять вокзалом, аэропортом, авианосцем, заводом…