Джек Вэнс - Хроники Кадуола - Станция Араминта

Завтра состоится частичное перераспределение обязанностей персонала. Это все».

Шард и Глоуэн уже уходили, когда их догнал Керди Вук: «Директор желает вас видеть – не спрашивайте, зачем. Я только выполняю поручение».

Отец и сын поднялись на второй этаж и зашли в кабинет Бодвина Вука. Тот приветствовал их взмахом руки: «Садитесь где хотите. Это неофициальное совещание. Керди, завари нам чаю, пожалуйста. После этого ты можешь идти».

Бросив ледяной взгляд на Глоуэна, которого он превосходил по рангу, Керди направился к серванту и занялся приготовлением чая. Закончив, он повернулся и собрался уходить. Заметив напряженность позы родственника, Бодвин Вук сказал ему вслед: «Впрочем, ты можешь остаться и поделиться своими наблюдениями. Нам придется хорошенько пораскинуть мозгами, потребуются все доступные извилины».

Керди коротко кивнул: «Как вам будет угодно».

Бодвин Вук повернулся к Шарду: «Проглотили они мое заявление?»

«Думаю, что да. В любом случае, никто не осмелится вам противоречить».

«Значит, так тому и быть. Вернемся к нашему расследованию. Я вижу, что оно может продвигаться в двух направлениях. Во-первых, имеется материал, найденный в грузовике. Его следует проанализировать, определив его происхождение. Во-вторых, я получил в высшей степени своеобразное послание от нашего друга из табора йипов, Замиана. Я вам его прочту».

Директор подождал, пока Керди разносил чай. Когда Керди уселся, Бодвин Вук прокашлялся и опустил глаза к листу бумаги: «Послание заключается в следующем.

Достопочтенному директору отдела расследований

Уважаемый господин директор!

Надеюсь, Вы успешно выполняете свои обязанности, предотвращая преступления на станции и где бы то ни было. Будьте уверены, я вам всегда помогу.

Пишу Вам, чтобы сообщить, как идут мои дела, а они идут неплохо. Как я уже говорил Вам со всей откровенностью, я сожалею о том, что не смог расследовать все подозрительные поступки тогда, когда они совершались, и не потребовал объяснения их истинной причины. Но не забывайте, пожалуйста! Я обещал Вам, что не перестану думать об этом, и теперь вижу, что мои усилия не пропали даром и что я добился успеха, если не заблуждаюсь и если мы сможем найти какое-то небольшое вознаграждение, чтобы некий свидетель не подвергался большому риску просто за то, что его похлопают по плечу со словами «Спасибо! Ты прекрасный человек!» В конце концов, не забывайте! Успех сто́ит денег! Но он сто́ит любых денег.

Еще одно. Мне не следовало бы это говорить, но я считаю, что должен заявить: имеет смысл поспешить, потому что уважающий себя человек может обратиться за деньгами и в другое место. В некоторых случаях так делать неправильно, но заплатить было бы правильно в любом случае. Это своего рода парадокс, но насколько он справедлив! Так или иначе, было бы предусмотрительно дать мне знать завтра утром, проявив ко мне при этом, по возможности, снисходительную щедрость.

Ваш верный друг и полезный помощник,

Замиан Лемью Габрискис».

Бодвин Вук поднял глаза: «Непосредственность Замиана освежает – мне доставила удовольствие возможность следить за ходом его мыслей. Он прозрачен, как хрусталь, и ни на секунду не теряет из вида заветную цель, но при этом извилист и вкрадчив, как бутылочная змея, крадущая молоко. Совершенно очевидно, что он считает нас такими же завравшимися недотепами». С этими словами Бодвин Вук пробежал глазами по лицам слушателей и отбросил письмо легким щелчком пальцев: «Тем не менее, мы не поэты и не социологи, и не должны забывать о действительности даже перед лицом такого восхитительного уникума. Глоуэн, ты уже давно о чем-то думаешь с угрюмым напряжением. Каково твое мнение?»

«Мои мысли трудно назвать сложившимся мнением, это скорее предположения».

«В данных обстоятельствах это вполне уместно. Изложи свои предположения».

«Прежде всего, Замиан явно осмелел – как если бы узнал и может предложить на продажу нечто определенное и новое. По всей вероятности, „некий свидетель“ тоже работал на кухне или в кладовке рядом с разгрузочной площадкой – источник информации, так сказать. По какой-то причине Замиан и „некий свидетель“ действовали порознь или почти независимо друг от друга, и „свидетель“ обнаружил или запомнил нечто, чего Замиан не заметил или не мог заметить».

«Вполне логично. Замиан теперь выступает в роли посредника и предлагает товар „свидетеля“ нам, в то время как „свидетель“ пытается шантажировать кого-то на другом конце. Надо полагать, они договорились поделить прибыль. Керди, а ты что думаешь?»