Игорь Беляков - Пульс холода

Ладно, пора в гостиницу, Павел, небось, уже матерится про себя. Сейчас посидим у Мостов, а завтра полезем на Кунгут, где несут вечную вахту облака, похожие на следы рифлёных десантных башмаков. Вот такое традиционное окончание отпуска…

В двери «Звёздной» я заскочил под вечер. Штурмана в холле не наблюдалось.

– Подскажите номер Павла Беркутова, пожалуйста, – спросил я на регистрации.

Портье скучающе изучил список постояльцев и равнодушно бросил:

– Павел Беркутов у нас не останавливался.

Странно. Транспорт уже семь часов как на планете – Космофлот не опаздывает.

– Чудеса. Тогда дайте ключ от триста первой и подключите ГИС.

Портье всё так же безучастно кивнул и протянул два пластиковых прямоугольника, раздвинув их словно игральные карты.

«Звёздная» вообще забавная гостиница. Обстановка в ней даже спартанцу может показаться неуютной. Кровать, стул, стол – дёшево и сердито. Зато вид из окна! Здание прилепилось к склону, и парадный вход находится на четвёртом этаже. Поэтому из моего номера видны не соседние дома, а горы на горизонте. И все Три Моста!

Кинув рюкзак на койку, я засунул ГИС-карточку в терминал. Неспешно, как и всё на этой планете, выехала клавиатура. Монитор, словно издеваясь, разгорался ещё дольше.

Спасибо, новостей двухнедельной давности нам не надо. Да и свежих не очень хочется – телевидение лишает сопричастности, уменьшая великое до мелкого прямоугольника экрана. Глобальная Информационная Система тем и хороша, что она глобальная, но о чём-то действительно важном сообщат капитану по экстренной связи.

Так, проверим в местных гостиницах… Секунда. Другая.

Штурмана нет.

Куда он делся-то, чертяка? Ладно, посмотрим пассажиров сегодняшнего транспорта.

И здесь нет!

Получается, завтра вместе с бортмехаником? Но это с другой стороны Конфедерации! Павел изменил планы на отпуск? На него не похоже.

Результаты запроса вдруг исчезли с монитора, вытесненные узким лицом мужчины в зрелых годах.

– Явился, наконец, – недовольно буркнул он вместо приветствия, прищурив глубоко посаженные зелёные глаза.

– Привет, кэп! Что-то случилось?

– Так, небольшая загвоздочка, – капитан смешно дёрнул крючковатым носом, как обычно, когда что-то шло не по плану. – Вот что, собирай барахлишко и выходи, мы сейчас тебя подхватим!

– Кэп, ещё отпуск! – возмутился я.

– Я тебя отзываю! – мой недовольный тон не произвёл на него никакого впечатления. – Конец связи!

Забрав вещи из камеры хранения, я поднимался по винтовой лестнице и обескураженно ломал голову: зачем капитану понадобилось покушаться на святая святых – отпуск космофлотчиков? Да, я понимаю, у него отдых на полмесяца меньше – надо принимать корабль из ремонта, но раньше он таких фокусов не выкидывал.

Шеф ждал сразу за калиткой, поглаживая кончиками пальцев короткую белую шевелюру, особенно колоритную на фоне лица древнего индейца.

– Садись! – приказал он.

– Что происходит? – я забрался на заднее сиденье авиетки, не самое уютное в этой модели.

– Мы сегодня стартуем, – капитан устроился рядом с водителем.

– А Павел? – опешил я. – То есть штурман?

– Штурман… Есть у нас штурман! – шеф кивнул на рулевого.

Тот повернул тёмноволосую голову и натянуто улыбнулся, сверля меня из-под солнцезащитных очков тем же насмешливым взглядом.

– Привет, герой!

– Вы знакомы? – удивился капитан.

– Пересекались… – то ли скривился, то ли усмехнулся новый штурман. – Сегодня…

– На Телеге, что ли?

– Ага, – несмотря на выразительную мимику, его глаза казались какими-то потухшими.

– Радко, это Алексей Завьялов, – капитан сел вполоборота, неудобно изогнувшись. – А это наш драгоценный пилот – Радко Сербенин.

– Вот оно как, – новенький нахмурился, и вместо традиционного рукопожатия взялся за рычаги управления.

Тот ещё хам!

Пока авиетка набирала высоту, лицо Завьялова грустнело, уголки по-детски пухлых губ опустились. Он выглядел лет на двадцать пять – моложе всех нас – и плевать я хотел на его выходки, если бы не полумистическая роль штурманов в Космофлоте.

У нас разные зоны ответственности: моя – досветовые скорости, его – межзвёздные гонки. Обычно капитан называл пункт назначения, штурман делал расчёты на своём компьютере и выдавал программу полёта. Затем перед прыжком штурман – и только штурман! – должен подтвердить её личным кодом. Ходили слухи, что при ошибке корабль автоматически возвращался на главную базу Космофлота.