Это было похоже на отрепетированную речь, которую она наверняка не раз повторяла своей облаченной в черное труппе.
Кэрол глядела на Мэри Маргарет поверх головы Кармиллы.
- И это то, во что ты веришь? Чего ты действительно хочешь?
Девушка пожала высокими худыми плечами.
- Получше всего, что мне светило бы.
Старый "Датцун" наконец ожил, трясясь. Кэрол услышала, как Бернадетта включает передачу. Коснувшись ее руки, Кэрол попросила:
- Погоди. Пожалуйста, одну минутку. Она хотела еще что-то сказать Мэри Маргарет, но тут Кармилла ткнула пальцем почти ей в лицо и заорала:
- И тогда вы, суки, и тот занюханный бог, под которого вы, бляди, стелетесь, исчезнете на хрен!
С неожиданной силой Мэри Маргарет отдернула Кармиллу от окна.
- Езжайте лучше, сестра Кэрол, - сказала Мэри Маргарет.
Машина поехала.
- Какого ты хрена, Викки? - услышала Кэрол крик Кармиллы, когда машина отъезжала от темной группы. - В религию ударилась? Тебя, может, надо называть "сестра Мэри Маргарет"?
- Она одна из немногих, кто был со мной честен, - ответила Мэри Маргарет. - Так что отвали, Кармилла, на хрен.
Они остались позади, и разговор стал не слышен.
***
- Что за ужасные создания! - сказала Бернадетта, выглядывая из окна комнаты Кэрол. Она все никак не могла забыть происшествие. - Почти моего возраста и такие ужасные выражения!
Комната Кэрол в монастыре была оштукатуренной коробкой десять на десять футов с потрескавшимися стенами и отстающей на потолке краской. Здесь было одно окно, распятие, комод и зеркало, рабочий стол и табурет, кровать и ночной столик. Не много, но Кэрол рада была называть ее своим домом. Обет бедности она принимала всерьез.
- Наверное, мы должны за них помолиться.
- По-моему, им нужно больше, чем молитва. Поверь мне, они плохо кончат. - Бернадетта сняла висевшие у нее на шее слишком большие четки с распятием и собрала их в руку. - Быть может, мы могли предложить им кресты для защиты?
Кэрол не смогла подавить улыбку.
- Очень гуманная идея, Берн, но не думаю, что они ищут зашиты.
- Да, конечно. - Бернадетта тоже улыбнулась, но скорбно. - Нет, не ищут.
- Но мы будем за них молиться, - сказала Кэрол. Бернадетта села на стул, просидела не больше секунды, встала снова, заходила по тесной комнате. Казалось, она не может сидеть спокойно. Она вышла в холл и почти тут же вернулась, потирая руки, будто умывая их.
- Все так тихо, - сказала она. - Так пусто.
- Очень на это надеюсь, - ответила Кэрол. - Сейчас только нам двоим полагается быть здесь.
Маленький монастырь был наполовину пуст даже когда все его насельницы были на месте. А теперь на следующую неделю школа св. Антония закрылась на каникулы, почти все монахини отправились по домам провести пасхальную неделю с братьями, сестрами, родителями. Даже до тех, кто мог бы в прошлые годы остаться вблизи монастыря, дошли слухи, что сюда движется нежить, и они разбежались на юг и на запад. Единственным среди живых родственников Кэрол был брат в Калифорнии, и он ее не пригласил; и даже если бы пригласил, она не могла бы себе позволить слетать туда и обратно в Джерси просто на Пасху. Бернадетта несколько месяцев уже не имела известий от семьи из Ирландии.
Так что они вдвоем и были оставлены удерживать форт.
Кэрол не боялась. Она знала, что в монастыре св. Антония опасность им не грозит. Монастырь входил в комплекс, состоящий из самой церкви, дома священника, зданий младшей и старшей школы и приземистого старого двухэтажного жилого здания, где сейчас был монастырь. Им с Бернадеттой достались комнаты на втором этаже, а на первом жили монахини постарше.
Всерьез не боялась, хотя ей бы хотелось, чтобы в комплексе остался еще кто-нибудь, кроме нее, Бернадетты и отца Палмери.
- Не понимаю я отца Палмери, - сказала Бернадетта. - Запереться в церкви и не дать прихожанам приложиться к кресту в Страстную пятницу. Где это слыхано, спрашиваю я? Просто не понимаю.
Кэрол думала, что понимает. Она подозревала, что отец Альберто Палмери боится. Этим утром он запер свой дом, забаррикадировал дверь и спрятался в подвале церкви.
Прости ее Господь, но, по мнению сестры Кэрол, отец Палмери был просто трус.
- Как мне хотелось бы, чтобы он отпер церковь, хотя бы ненадолго. Мне необходимо там побыть, Кэрол. Просто нужно.
Кэрол "знала, что чувствует Берн. Кто это сказал, что религия - опиум для народа? Маркс? Кто бы он ни был, он не был совсем уж не прав. Для Кэрол сидение в прохладе и покое под готическими сводами церкви св. Антония, молитва, сосредоточение и ощущение присутствия Господа было как ежедневная доза привычного наркотика. Доза, которой они с Берн сегодня были лишены. Муки абстиненции у Берн были сильнее, чем у Кэрол.
Читать дальше