Френсис Уилсон - Страстная пятница

Но Папа объявил, что вампиров не бывает. Так он сказал, но вскоре после этого и он, и Ватикан замолчали вместе со всей Европой Вашингтон отверг существование непосредственной угрозы, заявив, что Атлантический океан представляет собой естественный барьер для нежити. Европа под карантином, Америка в безопасности.

Потом пошли сообщения, вначале спорные и по-прежнему опровергаемые официально, о вампирах в Нью-Йорке. На прошлой неделе все радиостанции и телепередатчики Нью-Йорка прекратили вещание. И вот теперь...

- Ты же не веришь, что вампиры идут в Нью-Джерси, правда? - спросила Бернадетта. - То есть если бы они существовали...

- Ну, ведь в это трудно поверить? - ответила Кэрол, пряча улыбку. Потому что в Нью-Джерси вообще никто по доброй воле не сунется.

- О, Кэрол, не надо шутить! Это серьезно. Бернадетта была права. Это и в самом деле серьезно.

- Ну, если серьезно, то это совпадает с тем, что мои школьники слышали из Европы.

- Но Боже милостивый, сейчас же Страстная неделя! Страстная пятница! Как они смеют?

- Если подумать, это лучшее время Не будет ни одной мессы до Первой Пасхальной в воскресенье утром. Разве есть другой день в году, когда не служится ежедневная месса?

- Нет, - покачала головой Бернадетта.

- Вот именно Кэрол посмотрела на свои похолодевшие пальцы и почувствовала, как холодок ползет вверх по рукам.

Машина вдруг дернулась и остановилась, и послышался крик Бернадетты.

- Боже милосердный, они уже здесь!

С полдюжины фигур в черных мантиях столпились впереди на перекрестке, глядя в их сторону.

- Надо отсюда убираться! - сказала взволнованно Бернадетта и дала газ.

Старый мотор кашлянул и заглох - О нет! - взвыла Бернадетта, лихорадочно вертя ключом и давя на газ, а темные фигуры скользили к машине. - Нет!

- Тише, милая, - сказала Кэрол, кладя ей руку на плечо. - Ничего страшного. Это всего лишь дети "Дети" - это было не совсем точно. Два существа мужского пола и четыре женского, возраста около двадцати лет, но за густо накрашенными глазами угадывался тяжелый опыт взрослой жизни всех видов. Ухмыляясь и вопя, они собрались вокруг машины, четверо со стороны Бернадетты и двое со стороны Кэрол. Землистые лица были бледны от слоя белой пудры, насурьмленных век и черной губной помады. Черные ногти, кольца в ушах, бровях и ноздрях, хромированные штыри, пронзающие губы и щеки. Волосы всех цветов спектра, от мертвенно белого до угольно-черного. У мальчиков безволосая голая грудь под кожаными куртками, у девушек грудь почти голая в черных открытых бюстгальтерах. Ботинки из блестящей кожи или винила, сетчатые чулки, слой на слое кружева, и все черное, черное, черное.

- Эй, глянь! - сказал один из ребят. На шее у него был кожаный ошейник с металлическими остриями, угри под белым гримом лица. - Монашки!

- Пингвины! - добавил кто-то еще.

Это показалось им очень остроумным, и все шестеро зашлись в хохоте.

"Мы не пингвины", - подумала Кэрол. Она уже много лет не носила полного облачения - только наголовный плат.

- Блин, и удивятся же они завтра утром! - сказала грудастая девица в шелковой остроконечной шляпе.

Еще взрыв смеха у всех - кроме одной. Высокая худощавая девушка с тремя вытатуированными на щеке большими черными слезами и белыми корнями крашеных в черное волос отодвинулась, будто ей было не по себе. Кэрол всмотрелась. Что-то знакомое...

Она опустила стекло.

- Мэри Маргарет? Мэри Маргарет Фланаган, это ты? Еще хохот.

- Мэри Маргарет? - крикнул кто-то. - Это же Викки! Девушка шагнула вперед и глянула Кэрол в глаза.

- Да, сестра. Так меня звали когда-то. Но я больше не Мэри Маргарет.

- Вижу.

Она помнила Мэри Маргарет. Милая девушка, исключительно способная, но очень тихая. Прожорливая читательница, ей всегда было не по себе с другими детьми. В первый год ее оценки резко упали, а на следующий она не вернулась. Когда Кэрол позвонила ее родителям, ей сказали, что Мэри Маргарет осталась дома. Она не была в состоянии ничего больше выучить.

- Ты сильно изменилась за то время, что я тебя не видела. Сколько три года?

- Это ты говоришь о переменах? - сунулась в окно девушка в остроконечной шляпе. - Подожди до ночи. Вот тогда ты увидишь, как она переменится!

Она расхохоталась, показав хромированный шип в языке.

- Отвали, Кармилла! - сказала Мэри Маргарет. Кармилла не реагировала.

- Они сегодня придут, сама знаешь. Владыки Ночи будут здесь после заката, и это будет смерть твоего мира и рождение нашего. Мы отдадим им себя, мы подставим им горло, чтобы они выпили нас, и мы станем ими. И будем вместе с ними править ночью!