Джон Уиндем - Куколки

- Если они отберут Софи, мне будет все равно, Джонни

- Милая, если нам удастся выбраться из округа, им станет на нас наплевать. Но если мы увезем с собой сына Строрма, он поднимет шум и крик на сотни миль кругом, и нам не спастись. Они наставят постов везде, а мы ведь не можем так рисковать жизнью Софи, верно?

Миссис Вендер помолчала Я чувствовал, что и она сама уже все поняла Она крепко обняла меня:

- Дэвид, ты ведь понимаешь? Твой отец рассердится, и мы не сумеем спрятать Софи в безопасное место. Я бы взяла тебя с собой, но мы не смеем - ради Софи. Мужайся, мальчик Ведь ты ее единственный друг, и ты будешь мужественным ради нее, правда?

Слова казались мне такими неуклюжими! Ее мысли были куда яснее, и я уже принял неизбежное решение. Говорить я не мог - только кивнул и прижался к ней, а она обняла меня так; как никогда не обнимала моя собственная мать.

В сумерках сборы закончились. Мистер Вендер отвел меня в сторону.

- Дэвид, - обратился он ко мне- как мужчина к мужчине. - Я знаю, ты привязан к Софи. Ты защищал ее, как герой Ты и теперь мог бы ей помочь.

- Конечно, мистер Вендер, но чем?

- А вот чем. Мы уедем, а ты, если можешь, побудь здесь до утра Мы сможем подальше отъехать... Сделаешь?

-Да.

Мы пожали друг другу руки, и я почувствовал себя сильнее. Я отвечал за нее и за себя, как в тот первый день, когда она подвернула ногу.

Софи, прощаясь, сунула мне что-то в руку. На ладони у меня лежал темный локон. Она крепко обняла и поцеловала меня, а потом отец усадил ее на коня. Миссис Вендер тоже поцеловала меня.

- Прощай, милый Дэвид, - она нежно коснулась моей щеки - Мы тебя никогда не забудем, - добавила она, и глаза ее заблестели.

Они отправились в путь. Джон Вендер вел коней, придерживая свободной рукой жену, а на спине его висело охотничье ружье. Один раз они приостановились, помахали мне и исчезли в лесу.

Солнце поднялось довольно высоко, все уже были в поле, когда я вернулся домой. Во дворе никого не было, но у коновязи стоял инспекторский пони, и я догадался, что отец дома.

Я надеялся, что отсутствовал достаточно долго Ночь прошла плохо. То есть остался-то я безбоязненно, но в темноте мне стало не по себе. Я никогда еще не ночевал вне дома. Там все было .знакомо, а опустевший дом Вендоров, казалось, вдруг наполнился странными звуками Я нашел свечи и зажег их, еще я развел огонь в очаге, но все равно мне постоянно что-то слышалось. Я долго сидел на табуретке, прислонившись к стене, так, чтобы никто и ничто не в силах было ко мне сзади приблизиться. Несколько раз мужество покидало меня, и мне хотелось сбежать, оттуда Удерживали же меня не только данное Вендорам обещание и безопасность Софи, но и темнота снаружи, и чуждые звуки в ней.

Потом я уснул, а когда проснулся, солнце светило .мне прямо в лицо. Я доел хлеб, оставшийся от ужина, но все равно есть хотелось. Добежав до дома, я хотел незамеченным проскользнуть к себе, чтобы притвориться, будто проспал. Но мне не повезло: Мэри заметила меня и окликнула из окна кухни.

- А ну иди сюда! Тебя всю ночь искали. Где ты был? Отец рвет и мечет! Беги к нему, а то еще хуже будет.

Отец сидел вместе с инспектором в комнате, где собирались лишь в исключительных случаях. Я, должно быть, пришел в критический момент. Инспектор-то выглядел как обычно, а вот отец...

- Иди сюда! - рявкнул он, едва я показался на пороге Я неохотно приблизился.

- Где ты был? Где ты пропадал всю ночь?!

Я молчал.

Распаляясь, он продолжал спрашивать, но я молчал.

- Подойди! Упорство тебе не поможет! Что это за ребенок - это исчадие?! С кем ты вчера играл?

Я молчал.

Он гневно смотрел на меня. Таким я его еще не видел мне стало дурно от страха.

Тут вмешался инспектор. Тихо, спокойно он сказал;

- Знаешь, Дэвид, сокрытие Отступления в человеке - очень серьезное преступление, людей за это в тюрьму сажают. Мне должны докладывать обо всех Нарушениях. Даже если кажется, что Отступление совсем маленькое, я должен о нем знать. Юный Эрвин вряд ли ошибся - у девочки на ногах шесть пальцев, так?

- Нет!

- Он лжет! - вмешался отец.

- Понятно, - спокойно ответил инспектор. - Ну а если это не так, что плохого, если мы узнаем, кто она?

Тут я решил, что лучше всего молчать. Мы уставились друг на друга.

- Ты ведь понимаешь? Если это неправда... - продолжал уговаривать меня инспектор, но отец прервал его:

- Мальчишка врет. Я сам с ним поговорю. Иди к себе!

Я заколебался, зная что означает его приказ. Знал я и то, что в теперешнем состоянии отца никакой роли не играет, сознаюсь я или нет. Стиснув зубы, я пошел к дверям. Отец шагнул за мной, взяв со стола кнут.