Н. Крамаренко - Дорога домой

– Это «лебеди», – Ганс говорил тихо, не так, как по дороге. – На них пришли Первые. Потом можно будет лучше рассмотреть. Нам туда.

Мы прошли сквозь силовое поле, прикрывающее парк, и сняли капюшоны. Здесь ежей и медуз не бывает, им сквозь купол не проникнуть. Инге с завистью посмотрела на нас. Ганс ухмыльнулся и снял маску. Инге испугано пискнула, а когда я потянулся к своей, попыталась повиснуть у меня на руке.

– Спокойно, – Ганс положил руку ей на плечо. – Всё в порядке.

– Да-а?.. Ну ладно, – Инге отступила на шаг, но в глазах читалось сомнение. Я ей улыбнулся, мол, всё хорошо, сделал несколько коротких резких выдохов и тоже снял маску.

Вкус марсианского воздуха не сравнить ни с чем. Он ледяной и пьянящий, лёгкий и тягучий одновременно, его хочется больше и больше… Но тут понятно, кислорода в марсианской атмосфере очень мало. Стоит увлечься – и начнётся кислородное голодание, потеряешь сознание – и всё, конец. Но пару минут можно себе позволить. Это Драконы способны часами в местной атмосфере без масок обходиться, у них клеточное дыхание и вообще обмен веществ хитрый какой-то.

Инге с подозрением посмотрела на меня, на Ганса, и выдала:

– А почему у вас кровь не закипает?

– Не понял. В смысле – «не закипает»? – вопрос поставил меня в тупик. Из-за чего у меня кровь должна вскипеть-то? Когда сообразил, Инге уже заговорила:

– Ну, помнишь, на Теллуре нам объясняли, почему они не ныряют глубоко? Что если нырнуть с баллонами, то потом надо отвисеться при всплытии, иначе кровь закипит. А пока висишь, тебя сто раз сожрут. Здесь то же самое с давлением должно быть, что и при всплытии, разве нет? – очень серьёзно так говорит, носик морщит, наверное, до сих пор дуется, что понырять не дали. Леса ей мало.

– Понял. Смотри, когда ты ныряешь глубоко под воду, то сам вдохнуть не можешь, давление снаружи высокое. Поэтому в тебя под давлением же загоняют дыхательную смесь.

– Погоди, а почему не жид…

– Золотце, это курорт. Как ни крути, а семьдесят процентов теллуриан в космосе не были, а если и были, то пассажирами, а из тех, что остался, только малая часть сможет вдохнуть кислородный гель и не испытать при этом массы отрицательных эмоций. Это курорт же, отдых.

– Ясно. Ладно, и что дальше?

– Дальше всё просто. Как с банкой пива. Её на глубине под давлением накачали, и потом она резко всплывает – и пш-ш-ш-ш. Как будто открыла крышку тёплого теллурианского.

– Ага, вся в пене и липкая. Понятно. А тут?

– А тут такого нет. Просто прежде чем снять маску, мы начинаем немного иначе дышать, чтобы не стать пивной банкой, и всё. Несколько месяцев тренировки, и это может освоить каждый.

Ничего ядовитого в марсианской атмосфере, по сути, нет. Вернее, не так, есть – углекислый газ. Но при невысокой плотности атмосферы и сложности дыхания вы просто не вдохнёте столько, чтобы им отравиться. Ну и сейчас его не под девяносто процентов, а заметно меньше. Особенно тут, под полями, рядом с фонтаном и плющом. И наличие того же углекислого газа отличает дыхание на Марсе от задержки дыхания на выдохе. Это разные вещи получаются, совсем.

– То есть я…

– Нет. Технику-то освоить можно, а вот хватит ли тебе кислорода, который в атмосфере, это вопрос вопросов. Некоторые марсиане могут немного дышать атмосферой Марса, но это не первое поколение. Все Драконы могут, ну и я вот. А тебе в любом случае потренироваться надо сначала, а дальше доктор скажет. Или можно под наблюдением Чёрного попробовать…

Я снова надел маску – вспомнил вкус марсианского воздуха, и будет. Не надо лапулю мою пугать. Ганс одобрительно кивнул – Драконы не любят пустой бравады, – и мы пошли в парк.

Конечно, до парков Теллура Олимпу далеко. Здесь только один вид растений – плющ, зато его много. Он обвивает скамейки, специальные опоры – и просто решётки, и арки, и конусы, и даже по чаше фонтана вьётся. Кстати, фонтан этот – единственный на Марсе, и включают его очень редко. Радиальные дорожки как раз у него сходятся, а дальше – одна аллея, к Стене Памяти. Туда мы и собрались, но тут в динамиках радостно и картаво прозвучало:

– А тепей, по пгосьбе замечатейной Киви и нашего дгуга Обеонца, рок-н-голл!!! – и в уши хлынул весёлый ритм, от которого даже мне захотелось танцевать, хотя я не большой любитель этого дела.

– Смотрите! – ахнула Инге.

Вот оно! Фонтан вспыхнул лучами подсветки и в небо ударили струи воды. Часть взметнулась ввысь, замерзая и распадаясь на мелкие льдинки, и лучи разноцветных лазеров заставили ледяную взвесь играть и переливаться тысячами искр. А брызги, которые остались ниже и не перешли пороговый барьер, где температура резко падала, попали на плющ. Цветы ещё сильнее раскрылись, и оказалось, что дикий плющ может поражать своими красками не хуже городского. На фоне музыки «блуждающей волны» это выглядело сказочно.