Людмила Васильева - Диверсия

- Это то, что вы хотели иметь.

Владислав поднял крышку. В прозрачном кристалле изображение Нефертити. Нежин показал, как нужно находить увеличение и "сход" изображения. Владислав бережно уложил "сувенир" в сумку. Затянулась неловкая пауза. Ее прервал Владислав:

- Я все хотел вас спросить, почему вы называетесь Назимом Нежиным, а не вашей настоящей фамилией Дадышо и именем Джоди?

- О, это грустная история. В молодости я любил русскую девушку, но она погибла, и в память о ней я взял вторую фамилию Нежин и имя Назим, так она меня называла. Мое имя Джоди ей не нравилось.

- Вы даете мне слово чести, что никто, кроме вас, этого изображения видеть не будет. Даже самые близкие люди. Но этот запрет до определенного времени. Вы уже дали слово...

СМУГЛАЯ ЖЕНЩИНА

О распространении "черного психоза", болезни неведомой до сих пор человечеству, говорили всюду. Страх сковал людей. Даже в салоне леди Маргарет Галь, хотя никто из круга ее приближенных не заболел, в торжественный праздничный вечер, такой увлекательный и блистательный, нашлись гости, которые, собравшись в круг, вели разговор о болезни.

Леди Маргарет, проходя с доктором Нежиным мимо собравшихся, вдруг остановилась и обратилась к Нежину:

- Господин Нежин, моим гостям и мне хотелось бы узнать ваше мнение об этой зловещей болезни.

- Что могу сказать я, если ни один ученый из руководства "Единства" не может на это ответить. И более того, именно из их числа заболели уже несколько человек, а причины заболевания до сих пор не известны.

Маргарет сочла нужным заметить:

- Мы забываем о Божественном разуме и могуществе. Пришло время молиться и вверять ему свои жизни.

После бала Маргарет пригласила Нежина, Трачитто и Мориса в свои менее обширные покои.

- Как вы считаете, друзья, удачно ли прошел вечер?

- Прекрасно! - Трачитто хлопнул в ладоши. - Вот бал, так бал.

- Вот, Назим, вам не угадать, какой сюрприз я приготовила. - Маргарет загадочно улыбнулась. - Решила принять ваше давнее приглашение. Буду у вас в Швейцарии на днях.

Нежин встал, по-восточному приложил руку к груди, склонился в поклоне:

- Наконец... Я немедленно отдам распоряжения... Кто прибудет с вами?

- Всего одна служанка... может быть, Морис согласится поехать со мной?

У ИСТОКОВ ЗАБОЛЕВАНИЯ

Теперь Мария Яновна уже не сомневалась, что лишь болезнь "перекрыла" любовь Владислава к Анне. Эта девушка с милым, ровным характером действовала на Марию Яновну поистине благотворно. Анна оказалась неоценимой помощницей в уходе за больным- В ее руках все спорилось без суеты и нервозности.

Владислав мог работать лишь полулежа. Иногда он не замечал Анну, бывало, что принимал ее за мать. Но теперь это не причиняло ей той острой боли, как вначале.

Анна промывала кисти Владислава, часто поглядывая на него. Сегодня он был в заметном возбуждении, и она с нетерпением ждала прихода Григория Алексеевича.

- Оставьте меня одного и не беспокойте...

Владислав не бредил, он обращался к ней-они были одни в мастерской. Анна замешкалась, не зная, как поступить. Взгляд Владислава был вполне осмысленным - он смотрел на нее.

- Пожалуйста, оставьте меня...

Анна поспешно вышла, прикрыла дверь, но не решилась отойти - должен Прийти врач. Она услышала голос Владислава, и ей показалось, что он зовет ее. Войдя, Анна остановилась пораженная: Владислав держал какой-то прозрачный предмет, и в его луче, словно сотканная из светящегося тумана, но быстро принимая почти физическую материальность, появилась женщина.

Владислав заметил Анну: мгновенный взмах руки, изображение исчезло, но глаза Владислава выражали сильнейший испуг. Он мелко дрожал, дышал тяжело и прерывисто. И все-таки какое-то радостное чувство на миг осветило лицо, он шагнул навстречу Анне и восторженно, как когда-то, выдохнул:

- Аннушка, девочка моя,.. - Но тотчас же черты его исказились, губы посинели, он побледнел, выкрикнул в ужасе: -Как вы смели?! Я же запретил!.. Уходите!

Анна выбежала из мастерской почти в беспамятстве, хотела позвать Григория Алексеевича, но тотчас опомнилась и опустилась в кресло.

"Женщина, женщина... Зачем я так? Может быть, это для картины... Но почему испуг? Что за проблеск чувств ко мне и тут же злоба, грубость?"

Она, невзирая на запрет, вошла в мастерскую. Владислав лежал в кресле, запрокинув голову. Анна не увидела прозрачного предмета, кристалла, когда Владислав держал его, сверкали грани... Анна вызвала Яронских, сделала больному массаж головы и рук, ввела распылителем препарат.