Игорь Васильков - Тайна двух сфинксов

В лаборатории было совсем темно. Андрей не мог преодолеть безотчетного страха. Он встал и, торопясь, натыкаясь в темноте на мебель, подошел к двери, нащупал дрожащими руками штепсель.

Когда яркий электрический свет залил лабораторию, Андрей облегченно вздохнул, потом вынул из кармана платок и вытер капли пота, выступившие на лбу.

"Пора кончать, - подумал он. - Ведь так, чего доброго, станешь всеобщим посмешищем. Надо сейчас же разбудить Верочку и замести все следы этого смехотворного опыта".

Андрей со злостью посмотрел в сторону мумии и, словно удивившись чему-то, отошел на два шага в сторону и посмотрел опять. Потом, недоверчиво покачав головой, он медленно подошел к мумии, долго рассматривал ее, затем бросился к столу, схватил какой-то предмет, снова подбежал к мумии и наклонился над ней.

Громкий крик не то ужаса, не то безмерной радости пронесся в этот поздний час по пустым, гулким аудиториям института...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

О несостоявшемся объяснении, тысячелетней жизни и о речи,

которой никто не произносил

Из консерватории Нина возвратилась сегодня усталой. Кончался учебный год, и надо было много заниматься.

Дверь ей открыла Наталья Павловна. Нина молча прошла в комнату, постояла перед окном, подсела к роялю и стала наигрывать одним пальцем какую-то бесконечную и грустную мелодию. Потом так же лениво она положила на клавиатуру вторую руку, и звуки стали полнее и шире. Она играла, не вдумываясь в точность. Это было похоже на импровизацию. И мысли тоже не имели определенности - они скользили, не задевая одной, неотвязной.

Как и полагается в таких случаях героям повестей, Нина думала о нем, об Андрее. Наверное, о какой-нибудь прогулке с ним в парке или вдоль набережной, когда должно было произойти решающее объяснение, которого она так ждала. Но объяснение не состоялось по вине автора, не пожелавшего обременять повествование описанием того, с чем читатель уже встречался в доброй сотне других книг.

Нина с шумом захлопнула крышку рояля, включила радиоприемник, и комната сразу наполнилась немыслимым воем и скрежетом джаза.

- Нина! Выключи радио, ты мне мешаешь! - послышался голос Натальи Павловны. - Кстати, тебе сегодня звонил Андрей и просил зайти за ним в институт. Не понимаю, что за фантазия - звать в институт ночью. Ведь уже больше десяти часов.

Нина выключила радиоприемник.

- Ты слышала, что я сказала? Андрей звонил!

- Слышала, - недовольно ответила Нина, - я не пойду.

- Как хочешь... Ты что, устала?

- Нет, просто так, не пойду. Не хочется!

Нина снова подошла к роялю и, не подняв крышки, села, опустила голову и задумалась.

"Вот только сегодня позвонил. Это. вместо того чтобы прийти самому. Все занят. Ну, конечно, ученый!" - И она почувствовала, что до боли возненавидела белый халат и шапочку на голове.

Они не виделись так долго! Где он сейчас? Должно быть, в своей лаборатории с кроликами. Обязательно с кроликами. Все ученые сидят или с кроликами, или с микроскопом. О! Как она была бы рада увидеть его, пусть даже вместе с кроликами! Но она не пойдет, ни за что!..

"А эта ассистентка, - вдруг вспомнила Нина. - Верочка... красивая... Хотя нет, красивой ее назвать нельзя... Рука у нее какая крепкая".

Нина перелистала тетрадку нот и вдруг совершенно непоследовательно сказала нарочито равнодушным тоном:

- Впрочем, мама, я, может быть, и зайду к нему.

Теперь, когда решение было, наконец, принято, она торопилась: начала было переодеваться, потом решила, что не стоит. Взяла в руки легкий летний плащ и отбросила его.

Вот она уже бежит по лестнице, и ей кажется, что ступенек сегодня больше, чем всегда, ну прямо конца им нет...

А там, куда торопилась Нина, в это время происходили удивительные события.

Когда Андрей наклонился над мумией, он не мог удержаться, чтобы не вскрикнуть. Еще через мгновение, подняв руку, в которой была зажата большая лупа, он подбежал к телефону и позвонил Нине. Но ее не оказалось дома. Было досадно, что он не может поделиться с ней своей радостью.

- Виктор! - крикнул громко Андрей.

Только теперь он вспомнил, что друг его здесь, рядом, и, бросившись в коридор, начал тормошить Виктора Петровича. Но тот спросонья отмахивался и мычал что-то нечленораздельное. Тогда Андрей наклонился и крикнул ему прямо в ухо:

- Виктор, мумия оживает!

Виктор Петрович так быстро вскочил, что не мог сразу понять, где находится. А Андрей уже тащил его за руку в лабораторию.

Мумия лежала в ванне по-прежнему неподвижно, и Виктор Петрович в недоумении посмотрел на Андрея. Тот все что-то говорил и совал ему в руки какой-то предмет, а Виктор Петрович, разоспавшийся и огорошенный криком Андрея, никак не мог понять, чего от него хотят. Тогда Андрей насильно наклонил голову Виктора Петровича к мумии и подсунул ему к глазам большую лупу. И только теперь Виктор Петрович ясно увидел то, о чем говорил Андрей. Раньше у мумии ничего подобного не было - это Виктор Петрович прекрасно помнил.